Всегда в цене

– Надо их немедленно менять, – в сердцах сказал Прелин, – чем скорее, тем лучше.

– На кого? – усмехнулся Лосев. – На таких же? Тут все друг друга знают. Не будем же мы охранников из Владивостока выписывать. Может, действительно проще платить этим ублюдкам?

– Ты командир, тебе решать, – покосился на него Прелин. – Только не из моего кармана.

– Да ладно, я пошутил.

– Слава богу, шутник ты наш… А если серьезно, пока надо мужиков на дежурство организовать, сирену поставить на случай тревоги, забор в порядок привести. Неплохо бы сигнализацию протянуть по периметру. А вообще я бы на твоем месте поискал толкового человека, который займется безопасностью в полном объеме. Сейчас спецов безработных много ходит – комитетчиков бывших, грушников.

– Все правильно, – со вздохом сказал Лосев. – Вот не было печали…

* * *

Самым отвратительным было чувство тревоги, уже два дня не покидавшее обитателей фермы. Оно высасывало силы и энергию, не давая хоть ненадолго отвлечься и задуматься о чем-то другом. Второй день все оставались на ферме – благо дел и здесь хватало на каждого вдосталь, – и внешне все было вроде бы как всегда. Шумилин со Славичем доделывали новый коровник, Антон возился над разобранным двигателем трактора, Галина с дочерью готовили ежедневную порцию хлебова для свиней. Но тяжелое ожидание дальнейших событий висело над маленьким хозяйством Шумилиных, словно плотный осиный рой. Лишь не отогнанные в поле бычки и коровы равнодушно хрупали в стойлах сено.

Легче всего должно было быть Славичу, не обремененному ни близкими, ни скарбом. Однако ощущение невольной вины лишало спокойствия и его. Он понимал, что на самом деле ни в чем не виноват, что никто не собирается ставить случившееся ему в укор, но лучше от того не становилось. Несколько раз он ловил на себе тревожно-испытующие взгляды Шумилина и Галины. Его будто спрашивали молча: «Не уйдешь ли? Не бросишь ли?» Он чувствовал, что незаметно для себя стал ответствен за этих людей, с кем его нечаянно связала судьба.

Приближающийся из-за рощи звук мотора, наверное, все услышали одновременно. И застыли на мгновение. В следующий миг Шумилин отшвырнул молоток и схватил ружье, которое второй день, чем бы ни занимался, держал возле себя. А Галина с Оксаной заторопились к дому, Антон помчался, по-видимому, за «тулкой», а Славич подивился, что гости вновь появляются на ферме так скоро и так открыто, средь бела дня.

Но прошло совсем немного времени, и они с облегчением поняли, что ошиблись. Из-за рощи вынырнул мотоцикл с коляской, который нес к ним единственного седока, к тому же в милицейской фуражке.

Шумилин с облегчением убрал ружье.

– Это Саломатов, наш участковый. Собрался все-таки, – отчего-то удивленно проговорил он.

Славичу лишний раз встречаться с властями не хотелось. Но прятаться он тоже не желал, особенно сейчас. В конце концов ни в чем он виноват не был.

Участковый Саломатов въехал через открытые ворота во двор и заглушил тарахтящий двигатель. Он был мал ростом и тощ, что старательно пытался скомпенсировать суровым выражением лица и властным тенорком, приличествующими, по его представлению, каждому влиятельному человеку.

– Здорово, Шумилин, – сказал Саломатов. – Как живешь?

– Сам видишь, Петр Данилович, – отвечал Шумилин. – Не жизнь – борьба сплошная.

– Сейчас всем нелегко, – категорически отрезал Саломатов. – Все государство, можно сказать, напрягается. Такие времена.

– Ты к нам по заявлению? – спросил Шумилин, и Славич ясно увидел в лице участкового непонятное секундное замешательство.

– И по заявлению, – ответил тот, сделав паузу. – Есть такой вопрос.

– Ну так что? Какие, так сказать, меры примете?

Саломатов вновь коротко задумался.

– Разбираемся, – нехотя ответил он. – Сообщим в установленные законом сроки. Не сомневайся. Ну а у тебя тут что? Я смотрю, человек появился новый, а я и не знаю. Непорядок.

Он сделал несколько шагов по направлению к Славичу, но близко подходить не стал. Саломатову не нравилось стоять рядом с людьми намного выше его ростом.

– Вы кто будете?

– Да я так, – мирно улыбнулся Славич. – Отдыхающий. Заодно хозяину помогаю.

– Знакомый, что ли, твой, Шумилин, или как?

– Знакомый, а как же, – охотно подтвердил тот. – Я давно уже предлагал приехать здоровье поправить, а он все в работе. Вот наконец собрался.

– Поня-атно… – с сильным подозрением протянул участковый. – Отдыхаете, значит. Впору, Шумилин, тебе тут курорт открывать. Может, и мне к тебе на отпуск переселиться?

Он засмеялся собственной шутке.

– Тут гораздо лучше, чем на курорте, – серьезно сказал Славич. – Мне на юг пока нельзя, врачи не рекомендуют. А здесь – средняя полоса, лес, места сухие, воздух отличный, да еще есть возможность немного нагрузиться физически. Слава богу, хозяин от работы не гонит. В общем, хорошо. Если дальше так дело пойдет – к осени язва совсем зарубцуется.

Подозрение на лице Саломатова постепенно угасало, сменяясь даже некоторым участием.

– Да, язва – дело серьезное, – сказал он гораздо мягче. – Желаю всяческих успехов. Но документы все же проверить обязан. Порядок такой.