Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Против всех моих ожиданий там царило полное спокойствие, однако опасность нападения не миновала: ливанцев поощрял их успех и они готовились к новому наступлению. Сирия направляла подкрепление на свою базу к востоку от моста Бнот-Яаков — к исходной точке наступления. Игал решил и на этот раз не ждать, пока враг нападет на нас. Нельзя было рассчитывать на то, что с нашими скудными силами удастся удержаться на оборонительной позиции вдоль всей линии фронта. Было решено сконцентрировать силы и использовать прием неожиданного нападения на врага.

В ночь с 15 на 16 подразделение Палмаха перешло ливанскую границу и подошло к мосту Литани. Бойцы вынудили пост на мосту капитулировать и взорвали мост, игравший жизненно важную роль для ливанской армии. Ее колонна, прибывшая накануне в Набатию, чтобы вести наступление через Метуллу, застряла у разрушенного моста. Из-за разрушения моста возникли также трудности в снабжении сил противника, дислоцированных в районе Малкии. Ливанское население было в панике. Стойкость армии была подорвана.

В ту же ночь рота 3-го батальона атаковала полицейский пост в Неби-Юша. Ее западный фланг прикрывало подразделение 1-го батальона, дислоцированное в Кадеш-Нафтали. Роте удалось занять все опорные пункты вокруг полицейского поста и подавить огонь, открытый засевшим там противником. Наши силы попытались прорваться на полицейский пост, но обнаружилось, что он окружен густой колючей проволокой. У наших саперов не было достаточного количества взрывчатки, чтобы завершить дело. Было решено отложить это на следующий день и пока не снимать блокаду. Наутро ливанский самолет бомбил наши силы, блокировавшие полицейский пост. Наш «пайпер» не остался в долгу. С наступлением темноты наши бойцы вновь предприняли атаку на полицейский пост и заняли его. На другой день во дворе поста мы обнаружили тела наших солдат, погибших при первой атаке, 20 апреля 1948 года. Игал распорядился похоронить их на месте гибели, и Неби-Юша был переименован в Мецудат Коах (форт силы) в память о 28 бойцах, погибших в бою за этот пост.

Пока штаб операции «Ифтах» разрабатывал план взятия Малкии, к нам обратились с просьбой срочно перебросить силы в Иорданскую долину. Сирийская армия захватила Цемах и стояла у входа в Дганию. Наше положение тоже было тяжелым, и мы не знали, как решить проблему персонала и вооружения. Тем не менее штаб дал приказ части из 3-го батальона немедленно выйти на помощь на линию фронта в Иорданскую долину. На захват базы врага к востоку от моста Бнот-Яаков была брошена всего лишь одна рота 3-го батальона.

В период, предшествовавший операции «Матате», нам стало известно, что небольшое племя бедуинов Араб ал-хеаб, возглавляемое шейхом Абу-Юсуфом из деревни Туба на сирийской границе, выразило желание открыто присоединиться к нашим силам. Нам это показалось странным, так как наше положение в то время было крайне тяжелым. Это известие заинтересовало Игала и он решил лично выяснить, чем руководствовался шейх. Игал придавал такому шагу политическое значение в не меньшей степени важное, чем военное.

Наступил подходящий момент, и мы с автоматами, на двух «джипах» отправились в деревню Туба. Игал, которому тогда еще не исполнилось и 30 лет, а выглядел он моложе своего возраста, опасался, что шейх не поверит, что он действительно командир. Поэтому он решил представить себя как заместителя командира, которого сам командир послал познакомиться с шейхом и его людьми и определить условия соглашения. Мы с Мано Фридманом подготовили визит, чтобы придать ему достойную форму и предотвратить возможные сирийские сюрпризы.

В назначенное время мы подъехали к лагерю. В середине шатра выстроились бедуины, одетые во французскую военную форму с перетянутыми через грудь лентами с патронами. В руках они держали револьверы различного типа. Старый шейх произнес традиционные арабские приветствия. Игал прошел вдоль своеобразного строя, и лишь после этого мы вошли в шатер шейха и приступили к беседе. Поговорили о том о сем, о тяжелых временах, об урожае, о погоде. Затем Игал объяснил шейху, что до нашего командира дошла весть о готовности шейха присоединиться к нашим силам и Игала послали договориться обо всем. «О! — ответил шейх, — не пытайся обмануть меня, старика. Я знал твоего деда, отца матери, покойного раби Шварца, старожила Рош-Пинны. Я знаю твоего отца вот уже почти 75 лет. Это ты еврейский командир и, так как я доверяю тебе, я готов связать судьбу своего племени с вашей судьбой».