Всегда Ты

Оглядываюсь, надеясь, что нас никто не слышит. Разумеется, нас слышат все.

Краснею и разглаживаю ладонями юбку.

— Ну… — неуверенно мямлю я, вспоминая, как неслась с воплями по газону. Счастье, что я не попала в ТикТок или на Ютуб. — Не то чтобы с честью…

Он ласково мне улыбается и извлекает из ящика большую подарочную коробку, набитую цветами и разноцветными печеньками Макарон…

— Знаешь, что сказал Дед Мазай зайцам?.. — спрашивает мой чуткий начальник, протягивая мне коробку.

— Ох…не припоминаю… — бормочу, ощущая прилив признательности за этот простой жест.

Беру коробку из его руки и прижимаю к груди, глядя не него с благодарностью. После всех тумаков, которыми наградили меня мои близкие, я бесконечно ему признательна и растрогана.

— Беги, и больше не попадайся, — подмигивает он, возвращаясь к работе.

Киваю, улыбаясь во все тридцать два зуба. Разворачиваюсь, чтобы уйти, глядя на разноцветное безумие в своих руках, потом снова поворачиваюсь к нему и тихо говорю:

— Спасибо…

Он невозмутимо кивает, перелистывая страницы своего блокнота.

В тринадцать сорок пять я извлекаю из своей любимой плетёной сумочки зеркальце и изучаю состояние своих веснушек на сегодня. Прихожу к выводу, что всё не так плохо. Прохожусь расчёской по волосам и заправляю их за уши. Поправляю узелок на своём платке, сдвигая его на миллиметр влево. Потом на два сантиметра вправо.

Беру свою подарочную коробку и убегаю счастливая до невозможности.

Я уже успела по нему соскучится.

В коридорах совсем мало студентов. Расцениваю это, как позитивный момент. Никто не будет тыкать в меня пальцем и шептаться за спиной. Во дворе тоже мало людей.

Поглядываю на парковку и вижу его сразу.

Вернее, его машину.

Ускоряюсь, еле касаясь земли своими золотыми туфлями. Обычно я носила это платье с белыми, но из них, наверное, уже сварили какой-нибудь клей. На полном ходу врезаюсь в Вадика, который возник передо мной, откуда ни возьмись.

— Здрасте, Екатерина Васильевна, — придержав меня за плечи и улыбаясь, говорит парень.

— Привет, Вадим… — отвечаю, выглядывая из-за его плеча.

Паша стоит рядом с задней пассажирской дверью своей машины. С заднего сидения свисают две ноги в светлых джинсах и огромных белых кроссах. Предполагаю, что это его младший брат.

Благов наблюдая за мной и Вадиком, повернув в нашу сторону голову.

На нём белая рубашка с подвёрнутыми рукавами, серые слаксы и солнечные очки. Руки небрежно лежат в карманах. В его позе и вообще в нём всём столько деловизны и крутоты, что я не могу не улыбаться.

Знакомый трепет наполняет всякие мои местечки. Я просто умираю, как тащусь от своего Благова. Хочу скорее прижаться к его крепкой широкоплечей фигуре и вдохнуть его запах. Мне кажется, он мог бы переломать мне все косточки, если бы сдавил в руках посильнее. Он сильнее меня раз в тысячу. Я от этого возбуждаюсь. Это нормально?

Перевожу глаза на Вадика, отвлекаясь от жадного разглядывания. Вижу своё отражение в зеркальных стёклах его авиаторов.

Улыбаюсь и ему тоже.

Он улыбается в ответ и убирает руку с моего плеча. Вторую достаёт из-за спины и вручает мне большой букет пионовидных персиковых роз!

Ахаю и распахиваю глаза.

— О…какая прелесть, Вадим! — восхищенно выдыхаю, принимая это великолепие. Утыкаюсь в букет носом и вдыхаю свежий запах цветов и росы. Бормочу оттуда смущённо. — Не нужно было…

— Самому смелому преподавателю… — улыбается он, наблюдая за мной и демонстрируя ровные белые зубы. Такие зубы бывают только у тех, кто носил брекеты. Я знаю это, потому что сама носила их в десятом классе.

— Благодарю… — отвечаю с предыханием, прижимая к себе свои подарки. Невозможно передать, как мне это приятно. Смотрю на него поверх персиковых бутонов и бормочу. — Я поставлю тебе автомат…

Он запрокидывает голову и начинает ржать. Я тоже смеюсь, но тут же затыкаюсь, когда случайно ловлю на себе сощуренный взгляд Благова. Он откинул очки на голову и положил руки на бёдра, развернувшись к нам всем телом. Снова смотрю на Вадика и говорю:

— Мне пара…

— Ага, и мне, — кивает он, провожая меня взглядом.

Машу ему рукой и, оглядевшись, перебегаю парковку. Благов наблюдает за мной неотрывно. Осматривает мои ноги в золотых туфлях. Задерживает взгляд на моих бёдрах, облепленных разлетающейся юбкой, потом смотрит на мои распрекрасные ноши, хмуро поигрывая нижней челюстью.

Ну, что я опять натворила?

Подбегаю к нему и замираю в шаге, бросив взгляд в салон за его спиной. Егор лежит внутри, закинув руки за голову, и показывает мне «класс». Показываю ему язык. Он скалится.



Смотрю на Благова-старшего, щурясь от солнца, и шепчу:

— Привет…

Верхняя пуговица кипельно-белой рубашки расстёгнута, и я вижу сильную загорелую шею и ямочку у её основания. Я бы хотела поцеловать это место и потереться носом об эту шею. Об него всего.

Хочу, чтобы он меня поцеловал.

Скореежебыстро.

Паша смотрит на меня сверху вниз, опустив подбородок.