Всегда твой (ЛП)

Нера: Ой, этот бой проходит быстро. Они ждут тебя у раздевалки, когда ты будешь готова.

Я открываю шкаф, подстегиваемая злостью на Феникса, и достаю «форму». По сути, это пара откровенных красных трусиков и белый топ без рукавов с молнией до середины груди.

Я надеваю ее с некоторым трудом. Топ настолько тесный, что я едва могу его надеть, и уж точно не в лифчике. Наконец я натягиваю его через голову и спускаю до середины туловища, где он заканчивается.

Когда я смотрю в зеркало, даже я могу признать, что выгляжу неплохо. Шорты подчеркивают неприкрытый изгиб моей задницы и длину моих ног. Топ облегает мою грудь, заставляя ее выглядеть больше, чем она есть на самом деле. Материал прилипает к коже и подчеркивает мой проколотый сосок.

Хорошо, надеюсь, он сможет увидеть это, где бы он ни стоял. Надеюсь, это сведет его с ума.

Мои волосы спадают пляжными волнами до поясницы, а макияж подчеркивает зеленые глаза. Я выгляжу сексуально и знойно, идеальная девушка для боя в заброшенном здании.

Я пишу девочкам, чтобы получить последний заряд храбрости.

Я: Я видела официанток из Hooters, на которых было больше одежды, чем на мне сейчас.

Тайер: *снимает в 4k*

Я: О, и я только что видела Феникса. Видимо, он тоже пришел посмотреть на бой.

Нера: Ты заставишь его пожалеть обо всей его жизни.

Я: Он собирался трахнуть Глорию, так что я уверена, что ему будет все равно.

Я: Убираю телефон, поговорим потом.

Я кладу телефон в шкафчик вместе с остальной одеждой и закрываю его. Я возвращаюсь к зеркалу и тыкаю пальцем в свое отражение.

— Больше не позволяй этому человеку разрушать твою жизнь. — Я говорю это вслух, пытаясь запечатлеть это в своем мозгу.

В дверь громко стучат, заставляя меня подпрыгнуть.

— Они ждут тебя.

— Иду!

Я в последний раз расчесываю волосы, затем перекидываю их и распушиваю, чтобы придать им объем. Когда я выхожу из раздевалки, там меня ждет мужчина. На вид ему около двадцати лет, и его глаза комично расширяются, когда он смотрит на меня.

— Боже…, — начинает он, но останавливается и неловко кашляет, когда замечает, что я смотрю на него. — Прости, не хотел показаться мерзавцем, но ты выглядишь… хорошо. Действительно хорошо.

Это тот заряд уверенности, который мне нужен, и я улыбаюсь ему, в последний раз потирая божью коровку на запястье на удачу.

С тех пор как я сделала татуировку, я ловлю себя на том, что рассеянно потираю ее всякий раз, когда мне требуется немного дополнительной храбрости. Мне нравится думать, что Астор смотрит на меня сверху вниз, подбадривая и оказывая свою тихую поддержку.

— Ну что, пойдем? — говорю я, кивая в сторону ринга.

Он снова кашляет и кивает, отводя взгляд от моего тела.

— Сюда.

Я следую за ним к краю ринга, где он показывает мне разные карточки для каждого раунда. Я беру первую и смотрю на судью, который просит меня выйти на ринг.

Сердце словно готово выпрыгнуть из горла, но я все равно следую за ним, держась за табличку. Я запрыгиваю на край ринга, пробираюсь под канаты и встаю.

Внезапно на меня обрушивается шум толпы и жар ламп. Я едва могу разглядеть толпу из-за внутреннего света, и в целом создается ощущение, что я нахожусь под микроскопом.

Это самая пугающая вещь, которую я когда-либо делала, и я уже собираюсь сделать шаг назад к канату, когда слышу голос, зовущий меня через шум толпы.

— Ты самая горячая штучка, которую я когда-либо видел! — я поворачиваюсь в его сторону и вижу Неру, которая кричит на все помещение, закрыв рот руками.

Рядом с ней стоит Тайер, вытащив телефон и повернувшись ко мне.

— Кажется, из-за тебя у меня би-паника. Этот наряд — такая конфетка.

Я не могу не расслабиться при этих словах, счастливая улыбка тянется к уголкам моих губ.

Мой взгляд задерживается на одном из бойцов, когда он выходит на ринг. Он чертовски огромен, по-другому и не скажешь. В нем больше шести футов, на плечах и спине проступают крупные мышцы, а его нос и опухшие глаза дают понять, что это далеко не первый его бой. Он невероятно пугающий, и я не завидую его противнику.

Я смотрю в другую сторону, где второй боец, пригнувшись под канатами, выходит на ринг. Прежде чем он полностью выпрямляется, мой желудок опускается, как свинцовый шар, когда я понимаю, кто это.

Не знаю, почему мне не пришло в голову, что Феникс может быть здесь, чтобы драться, а не смотреть. Это должно было быть очевидно, потому что сейчас, когда я стою лицом к лицу с ним на глазах у сотен людей, это, черт возьми, так и есть.