Всегда на страже (сборник)

То, что произошло потом, сохранилось в памяти Черепанова на всю жизнь. Бывает, что некоторые незабываемые эпизоды оживают во сне, и тогда наступает тревожная тоскливая ночь. Немало времени потребуется, пока успокоятся холодная дрожь в теле, тревожный и затяжной звон в ушах. Но сон уже не приходит, тяжелые, мучительные, неотступные воспоминания нарастают, порой всплывает в памяти и то, о чем и не помнилось раньше. Тогда иной раз кажется, что это вовсе и не он был там, а кто-то другой, может быть, более смелый, более решительный и отчаянный.

Разве это он, сам Черепанов, поднял, повернул назад всю свою боевую группу и побежал впереди всех… Ему под ноги упал подстреленный аист… Наверное, тот самый, что вещал тревогу… Хозяин векового дуба…

Как подстрелили враги честного вестуна, неутомимого защитника границы? Может, снизу, а может, сверху, так как вражеские самолеты пошли вскоре снова. На земле аист казался очень большим, намного большим, чем в воздухе или даже на буслянке. Широко распластанные крылья еще пытались сделать взмах, поднять птицу в воздух, но ноги уже не держали тело, не могли дать необходимую опору, пружинистый подскок. Черепанов подхватил аиста на руки и почувствовал на ладонях теплую кровь. В тот же момент ощутил пальцами, как резко и прощально застучало сердце аиста… Застучало и стихло… Куда же теперь деть мертвого аиста?…

Подумалось тогда об этом или не подумалось? Может, только теперь возникают такие мысли?…

За ним бежали пограничники… У них карабины, ручные пулеметы, У него самого - только наган… Какое оружие у немцев? Думалось ли тогда об этом?…

…Возле небольшого придорожного бугорка лежит богатырь-пограничник… Новые петлицы на расстегнутом воротнике свежо зеленеют и почти сливаются с травой, ствол пулемета торчит вверх. Пограничник своими плечами занял чуть ли не весь бугор, жилистые окровавленные руки раскинуты, как в крепком непробудном сне.

Возле пограничника пересеченный пополам немец-оккупант, голова накрыта огромной железной каской. Вот он, самый безжалостный, вероломный враг!…

И тут Черепанов заметил, что в правой руке богатыря-пограничника оголенная шашка… Значит, он пошел врукопашную, когда его пулемет заглох…

У него, у начальника заставы, тоже есть шашка… Это кроме нагана, кроме двух гранат, подвешенных на поясе. Можно идти и врукопашную!…

…Пока бежали, попадались убитые фашисты,- должно быть, их уложил пограничник-богатырь. Как они сюда прошли?… Там же Новиков возле дуба… С таким же ручным пулеметом, с такой же шашкой и сам такой же могучий, как и тот, что погиб первым, но пока что неизвестным героем.

…В тылу группы послышалась пулеметная очередь, а потом и одиночные винтовочные выстрелы. Диски, видимо, кончились. А может подать их некому. Там же у Новикова был второй номер. Был, но - есть ли теперь?…

…В зарослях мелькнула жена Храмцова с ребенком на руках. Потом и сам Храмцов: значит, и его группа поблизости.

…Последние кусты, последние деревья заповедной территории… Дальше - колхозные поля, потом деревенские огороды. Открытое место… Но это же свои поля, свои огороды!…

Последний рубеж для атаки, маленькая передышка в зарослях. Трудновато и самому расставаться с привычными, такими близкими сердцу и надежными местами, и все пограничники залегли словно бы и не было команды.

…Перед глазами - давно распаханное, красочное от цветов и злаков поле, затянутое дымом пожара в деревне; на поле немцев не видно. Значит, они за околицей деревни, а может, и дальше. Их надо нагнать и уничтожить: может, только тут они и прорвались. Новиков задержит тех, а мы настигнем этих…

Дым стелется по земле, достигает кустов. За ним приплывает запах, не такой горький, как там, в лесу, от взрывов, но все же неприятный, так как не из труб этот дым, не домашний… Плывет этот дым от горящих хат, от большой беды людской. И все больше густеет, все больше ширится по полю.

Этот дымовой заслон может помочь проскочить открытое место и вплотную приблизиться к немцам. Только бы нагнать их, только бы перехватить!…

…Храмцов подбежал почему-то без фуражки. Рыжеватые волосы вздыбились, веснушчатый нос топорщится вверх. Весь зелено-юный, хоть и женатый.

- Где фуражка? - не сдержался Черепанов.

Храмцов левой ладонью провел по волосам, очевидно, он сам не чувствовал, что на голове нет фуражки. Потом этой же рукой махнул в ту сторону, откуда прибежал: правую руку держал наготове, в ней был наган.

- Веди левый фланг! - приказал ему Черепанов.

- Куда вести? - переспросил Храмцов.

- Как куда? - начальник заставы только теперь заметил в безбровых глазах своего подчиненного безнадежность и крикнул так, что услышали даже и те пограничники, что лежали дальше.

- На нарушителей границы! Разве не ясно?

- Это не то, что ты думаешь,- вглядываясь в задымленное поле, сказал Храмцов.- Это - война, и мы уже в тылу врага.

- Выполняй приказ! - решительно повторил Черепанов и подал знак всем двигаться вперед. Сам поднялся первым.