Всегда говори «всегда»

Она загнала машину на подземную стоянку и пошла к подъезду. Рядом с будкой охраны топтался какой-то мужик, дымил сигаретой. Завидев Ольгу, мужик отшвырнул в сторону окурок, шагнул навстречу:

– Привет! Ты че? Не узнала?

Она узнала, конечно. Она бы его где угодно узнала.

* * *

Ольга проявила пленки и теперь собиралась печатать фотографии. В свете красного фонаря реактивы в ванночках похожи были на кровь. Ольга покрутила увеличитель, навела резкость… На негативах угадывались лица детей… Вот Мишка, а это – Машка, кажется, на утреннике… Одну за другой Ольга опускала фотографии в ванночку с закрепителем. На бумаге медленно проступало изображение… Стас. Стас. Снова Стас… Ни Мишки, ни Машки, ни утренника – один только Стас, на всех фотографиях. Откуда он тут? Почему?

Ольга рывком села на кровати, закрыв лицо руками. Рядом заворочался Грозовский, приподнялся на локте:

– Ты что? Опять? Хочешь, чаю принесу?

– Нет.

– Тогда валерьянки?

Ольга помотала головой. Не хотела она никакой валерьянки.

– Тогда водки? – не унимался Дмитрий.

– Нет.

– А пистолет?

Ольга покосилась на него. С ума сошел, что ли?

– Зачем?

– Ну как? Застрелиться и не жить.

Ольга прижалась к нему, поцеловала в висок:

– Дим, ты бы спал, а?

– Ну разумеется. Я буду спать, а ты страдать. Прелестно.

Грозовский еще немного полежал, потом натянул халат и потащился на кухню. Потянуло сигаретным дымом, зашумела вода. Пришла Ольга, уселась за стол, скрестив под креслом босые ноги. Смотрела, как Грозовский докуривает, как наливает сок в высокий стакан.

– Тебе налить?

Кивнула, взяла стакан, а у самой руки дрожат.

Грозовский широко, во всю пасть, зевнул. Он ненавидел рано вставать. А еще ненавидел проблемы. И всегда старался их по возможности быстро и безболезненно решать.

– Твой упырь приедет к двум часам, а сейчас полседьмого. – Грозовский налил еще соку, залпом выпил. – Тебе, матушка, надо себя в руках держать. Нельзя так распускаться.

Ольга смотрела снизу вверх, виновато, как нашкодившая собака:

– Я стараюсь, Димка.

Но он все не унимался.

– Оно и видно, как ты стараешься. Легли в четыре, между прочим. И в полседьмого – подъем. А я потом на совещании засну.

Ольга сидела совершенно пришибленная, плечи вздрагивали. Грозовскому стало стыдно – чего он, в самом деле? Тоже, новость небывалая – три часа спать. По молодости лет он, бывало, сутками не ложился, и ничего… Он потрепал Ольгу по спине, поцеловал в макушку, вышел из кухни.

Хлопнула дверь гардеробной, нарисовался на пороге Грозовский в спортивном костюме:

– Я бегать пошел.

Ольга кивнула. Она сосредоточенно смотрела перед собой. Интересно, она вообще его слышит?

– Вернусь послезавтра.

Снова кивает. То есть не слышит.

– Еще я женюсь и переезжаю в Алма-Ату.

Ольга опять покивала. Где она сейчас?

Грозовский подошел, обнял.

– Да ничего же не случилось, мартышка!

Она подняла глаза:

– Дим, я не понимаю. Зачем его принесло?! Я не могу!.. Лучше б мы вчера поговорили!..

Грозовский очень старался говорить спокойно, не выходить из себя и не показывать, насколько ему поперек горла все эти бывшие мужья, дети и прочее.

– Он же тебе сказал, что все в порядке с твоими детьми! Все живы-здоровы!

Ольга дернулась, голос стал резким:

– Ты не понимаешь! Он может лишить меня родительских прав! Запретить видеться! Он…

– Стоп! – Грозовский заговорил медленно, очень спокойно и очень серьезно, гдядя ей в глаза: – Ты сильная, храбрая, ты умница. Ты победительница. Он ничего и никогда не сможет тебе сделать. Ничего плохого.

Ольга снова дернулась, попыталась отвернуться, но он не пустил.

– Ты не понимаешь! Не понимаешь! Я должна узнать, что ему от меня нужно! Я с ума сойду!

– Он придет, и мы все узнаем.

– Как он меня нашел?!

Она была почти в истерике.

– А ты что?.. Засекреченный спутник-шпион? И у тебя адвоката нету? И он каждый месяц на историческую родину не катается и супруга бывшего в народный суд не вызывает?

Ольга чуть обмякла у него в руках:

– Ну да… Конечно…

Дмитрий заглянул ей в лицо. Вроде отпустило. Ну вот и хорошо. Он чмокнул ее в нос:

– Вернусь через полчаса. Ехать в Алма-Ату раздумал.

И пошел бегать. Ольга только головой покачала: о чем он? В какую Алма-Ату? С ума сойдешь с Димкой…

Она сварила кофе, выпила подряд две чашки, приняла душ и пошла одеваться. Нельзя биться в истерике, надо держать себя в руках. В конце концов, Стас действительно не может ей сделать ничего плохого. Все, что мог, он уже сделал.

Вчера, увидев Стаса возле дома, она так перетрусила и растерялась, что потеряла дар речи. Слава богу, он сам начал разговор – что, мол, есть дело, надо кое-что обсудить, специально, мол, приехал, и все в таком роде. Это дало ей время прийти в себя. На предложение Стаса подняться к ней, выпить кофейку и побеседовать спокойно Ольга назначила бывшему мужу встречу в конторе, в два часа дня, и предупредила, чтобы не опаздывал. Кое-как ее хватило на то, чтобы войти в подъезд с прямой спиной, а потом уж, в лифте, тихонечко сползти по стенке.

Теперь она была в полной кромешной панике. Не понимала, чего Стас приперся, боялась, что он закатит скандал прямо в офисе…