Всегда человек

Кто честной бедности своей
Стыдится и все прочее,
Тот самый жалкий из людей.
Трусливый раб и прочее.

При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами.
Богатство —
Штамп на золотом,
А золотой —
Мы сами!

Мы хлеб едим и воду пьем.
Мы укрываемся тряпьем
И все такое прочее,
А между тем дурак и плут
Одеты в шелк и вина пьют
И все такое прочее.

При всем при том.
При всем при том,
Судите не по платью.
Кто честным кормится трудом, —
Таких зову я знатью.

Вот этот шут — природный лорд,
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется!

При всем при том,
При всем при том.
Хоть весь он в позументах, —
Бревно останется бревном
И в орденах и в лентах!

Король лакея своего
Назначит генералом,
Но он не может никого
Назначить честным малым.

При всем при том,
При всем при том.
Награды, лесть
И прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее.

Настанет день, и час пробьет.
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.

При всем при том,
При всем при том.
Могу вам предсказать я.
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!

РОБЕРТ БЁРНС

…В ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ СТАРОМУ ОБЩЕСТВУ С ЕГО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НИЩЕТОЙ И ПОЛИТИЧЕСКИМ БЕЗУМИЕМ НАРОЖДАЕТСЯ НОВОЕ ОБЩЕСТВО, МЕЖДУНАРОДНЫМ ПРИНЦИПОМ КОТОРОГО БУДЕТ — МИР, ИБО У КАЖДОГО ИЗ НАРОДОВ БУДЕТ ОДИН И ТОТ ЖЕ ВЛАСТЕЛИН — ТРУД!

К. Маркс,

из первого воззвания Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих о франко-прусской войне, 1870 год

ПАРИЖАНЕ ШТУРМУЮТ НЕБО

Утром 18 марта 1871 г. Париж был разбужен громовыми криками: «Vive la Commune!»[20] Что же такое Коммуна, этот сфинкс, задавший такую тяжелую загадку буржуазным умам?

«Парижские пролетарии, — писал Центральный комитет в своем манифесте от 18 марта, — видя несостоятельность и измену господствующих классов, поняли, что для них пробил час, когда они должны спасти положение, взяв в свои руки управление общественными делами, Они поняли, что на них возложен этот повелительный долг, что им принадлежит неоспоримое право стать господами собственной судьбы, взяв в свои руки правительственную власть».

Но рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей.

…Париж, бывший резиденцией и центром старой правительственной власти, а вместе с тем и социальным оплотом французского рабочего класса, восстал с оружием в руках против попытки Тьера и его «помещичьей палаты» восстановить и увековечить эту старую правительственную власть, оставшуюся в наследство от империи. Париж мог сопротивляться только потому, что вследствие осады он избавился от армии и заменил ее национальной гвардией, главную массу которой составляли рабочие. Этот факт надо было превратить в установленный порядок, и потому первым декретом Коммуны было уничтожение постоянного войска и замена его вооруженным народом.