Всегда будешь ты

— Я знаю все, что ты можешь сказать. Так что лучше молчи.

Он отвел мою руку и нахмурился.

— Снова проявляешь милосердие?

— Скорее пытаюсь сохранить спокойствие себе.

Он положил мою голову себе на плечо, обняв меня.

— Эта вечная попытка сбежать от самого себя, — вздохнул он, поцеловав меня в лоб.

Еще минут десять мы так лежали, и я чувствовала, как все уходит. Весь вчерашний вечер растворился в них, не осталось ничего, даже тени. Еще немного — и начнут наступать напряжение и неловкость, а этого мне хотелось меньше всего. Я соскользнула с кровати и быстро оделась. Марк сел, разглядывая меня. Я засунула паспорт в карман джинсов, деньги за пояс под футболку и посмотрела на него.

— Ну, мне пора, — улыбнулась я, он встал и приблизился.

Если бы он только мог сказать: «Давай сбежим вместе, бросим все, уедем, забудем прошлое и начнем все сначала». Я бы уехала? Я не стала отвечать на этот вопрос. Марк никогда не предложит такого. Для него я камень на шее, меня будут искать Глеб, Женька, к тому же мы не имели права бросить Катю одну разбираться с Мирновым-старшим, а он неизменно вышел бы на нее, если бы Марк все бросил сейчас. Пауза между нами затягивалась. Трогательное прощание выглядело неуместным, но я не могла взять и просто уйти.

— Удачи тебе, — сказал Марк серьезно и поцеловал меня в лоб, а я усмехнулась, точнее постаралась усмехнуться.

— И тебе, — кивнула ему и пошла из дома, чувствуя, как выступают слезы. Покинув дом, кустами стала выбираться из деревни, не переставая плакать.

— Вот дура-то, — вытерла я слезы, качая головой.

Несколько километров от деревни я прошла пешком, сторонясь дороги. Марк был прав: торопиться мне действительно некуда, от себя все равно не убежишь. Ближе к обеду я поймала машину и доехала до соседней области. Дядька, везший меня, косился в мою сторону, но вопросов не задавал. В области я вышла в первом же городке, а дальше передвигалась маршрутками и автобусами до областного центра. Там купила новые джинсы, майку и кофту с капюшоном, а также кепку, солнечные очки и рюкзак. Старые шмотки выбросила в ближайшую помойку.

Денег, по моим меркам, у меня было очень прилично, так что должно было хватить надолго. Вечером я купила на автобусном вокзале билет в следующий город, набросав примерную схему движения. Таким образом в жизни появилась некая цель, к которой можно было двигаться. Главное, не думать, зачем и что будет потом. Впрочем, с этим ясно: устроюсь на очередную работу и вернусь к привычной жизни. Дома всегда будет кровать, на которую можно лечь, и потолок, который можно разглядывать. А там, глядишь, все само собой наладится.

Я стояла недалеко от входа, курила и пила кофе из пластикового стаканчика. На парковку заехал джип, а я вдруг испугалась. В сумерках номеров было не разглядеть, но что-то словно застучало в голове, и я поняла, что это за мной. Бросила стакан и сигарету в урну и спокойно, но бойко двинула в сторону, надеясь скрыться в потоке машин и людей. Не удержавшись, я оглянулась и тут же встретилась взглядом с Глебом.

Он увидел меня, как и остальные, а я бросилась вперед, коря себя за столь легкомысленное поведение. Конечно, они решат проверить крупные областные города, потому что из них уходит больше всего автобусов. И мне не повезло в который раз. Роковая случайность свела нас сейчас, и только она же могла развести. Я пробежала несколько дворов, выскочила на какую-то улицу, и тут меня подрезал джип, за рулем которого сидел Вадим. Он ловко выскочил из машины и тут же схватил меня.

— Вот и свиделись снова, — усмехнулся он и вдруг добавил негромко: — Не переживай, прорвемся.

Я кинула на него удивленный взгляд, но тут подоспел Глеб, бежавший за мной с двумя парнями. Он буквально вырвал меня из рук Вадима и сильно толкнул к машине, ставя руки с двух сторон от меня.

— Привет, — выдохнул он. — Вот и встретились. Ты всерьез надеялась сбежать от меня?

А надеялась ли я? Строила планы, прокладывала маршрут… Выходит, правда надеялась? Или просто делала то, что должна была, не думая, что из этого выйдет? Глеб хмыкнул на мое молчание.

— Теперь не убежишь. Ты моя собственность, ясно? Я тебя практически документировано выкупил, — тут он засмеялся, и взгляд его поменялся, стал жестким и смотрел как будто в никуда. — Ты теперь будешь слушать каждое мое слово, иначе расплата будет жестокой.

Я не стала ничего говорить, а Глеб распахнул дверцу и пихнул меня внутрь. Ночью мы вернулись в город, но расположились в небольшом поселке неподалеку. Приехали в какой-то дом, меня провели в пустую комнату и приковали наручниками к батарее. Я поглядывала на Вадима, он был удивительно спокоен и весел. Знает, что я его не выдам? Что он сказал Глебу о моем исчезновении? Что я должна сказать, чтобы наши версии сошлись? Но Вадиму, кажется, на все это было плевать.

Меня оставили одну, сами расположились где-то по соседству и принялись что-то обсуждать. По голосам я поняла, что говорили Вадим с Глебом, но суть разговора уловить не удалось. Мне показалось, что они спорили. Вскоре голоса стихли, а они появились на пороге комнаты.