Все твои раны (СИ)

Анна медленно огляделась, всматриваясь вдаль. Солнечный свет едва пробивался сквозь серые облака, но она все же смогла определить стороны света. Тулаар должен был находиться на юго-западе от военной базы. Его высотные здания всегда виднелись издалека, но сейчас на том же месте торчали лишь уродливые огрызки стен, которые по какой-то причине еще не рухнули.

Где-то там был и дом Анны в уютном старом районе – вернее, теперь-то его уже наверняка не было. Как не было и мира, в котором она жила – остался только тот, где ей придется стараться выжить.

– Пековски! – раздался женский голос со стороны входа в бункер. – Анна Пековски, вот ты где!

Миниатюрная женщина, едва ли не меньше самой Анны, выглядела, как подросток, только отчетливые морщины на лице намекали на ее истинный возраст. Да и погоны, как смогла определить Анна, у нее были явно офицерские.

Она подошла к Анне и повела ее за локоть внутрь со словами:

– Лучше не оставайся долго на улице, радиационный фон всё еще повышен. Пойдем, тебя нужно распределить куда-нибудь.

Анну привели в один из отсеков бункера. В небольшом помещении не было ничего, кроме письменного стола с горой бумаг и пары стульев. На стене под потолком гудел вентилятор, спрятанный за массивную ржавую решетку.

Женщина расположилась за столом и жестом велела Анне сесть напротив.

– Как себя чувствуешь после ранения? – спросила она, листая потертый журнал.

– Неплохо, – пожала плечами Анна. – Ноги еще болят, но я стараюсь много ходить по базе, и с каждым днем мне всё лучше.

Сделав какую-то пометку в журнале, офицерша спросила:

– Тебе шестнадцать, если я не ошибаюсь?

– Да.

– Выжившие родственники есть?

– Нет.

Женщина что-то задумчиво промычала, монотонно стуча колпачком ручки по столу.

– Смотри, Анна, – наконец, произнесла она, – в Тулааре осталось лишь несколько более-менее целых зданий, куда сейчас расселяют выживших. Там есть приют для несовершеннолетних. Его воспитанников не разрешается привлекать к работам по восстановлению города. Скоро из нашего госпиталя выпишутся еще пятеро подростков, и если ты хочешь, чтобы тебе хватило места, нужно поспешить.

Анна невольно скорчила такую гримасу, что офицерша ухмыльнулась.

– Второй вариант: ты остаёшься здесь, но придется много работать. Кухня, уборка, стирка – на это всё катастрофически не хватает рук.

Долго раздумывать Анна не стала.

– Пожалуйста, оставьте меня на базе. Я не хочу в приют, – твердо сказала она.

Губы офицерши растянулись в улыбке.

– Я и не сомневалась, что ты примешь такое решение. Давно заметила – ты не любишь сидеть на месте без дела… Прости, я так и не представилась – капитан Сильвия Фараго, – она протянула руку, чтобы пожать ладонь Анны. – По всем вопросам отныне можешь обращаться ко мне.

В тот же день Анну послали ассистировать на кухне, затем до самого вечера она отмывала пол в казармах… Поначалу от тяжелой работы все мышцы ныли так, что ночью невозможно было уснуть. Но день за днем тело привыкало к нагрузкам, и со временем Анна заметила, что ей не хватает физической активности в единственный в неделю выходной.

На поверхности вовсю отстраивалась заново военная база, и едва ли не первым, что возвели солдаты на расчищенной территории, была спортивная площадка. В свободное время Анна приходила туда и забывалась на несколько часов. Она никогда раньше не считала себя спортивной и откровенно недолюбливала школьные уроки физкультуры. Первые попытки подтянуться на турнике, очевидно, представляли собой жалкое и смешное зрелище со стороны. Но здесь побеждали только время и упорство. Поставить себе цель добежать от точки А до точки Б, приказать своим мышцам сделать правильное движение, повторить его определенное количество раз – что могло быть проще в ее разрушенной до основания жизни?

Уже скоро проходящие мимо спортплощадки офицеры с интересом смотрели, как солдаты, обступив турник полукругом, хором считают подтягивания Анны и подбадривают ее возгласами. Сама же Анна во время своих тренировок имела возможность наблюдать за жизнью базы – из кухни или прачечной всё же было непросто это делать. Она слушала, что рассказывают солдаты, кое-что спрашивала у них. Вскоре Анна научилась определять воинские звания и запомнила многих офицеров в лицо.

Среди обладателей высоких погон особенно выделялся один – еще не старый, но совершенно седой мужчина, командир базы генерал Тобиас Кауфман. Если сказать точнее, после бомбардировок он взял на себя управление не только армией: военная база теперь стала центром жизни всей округи. Здесь в подземных бункерах сохранился внушительный запас продовольствия, медикаментов и топлива. То и дело к военным приходили выжившие люди из Тулаара и просили еды или лекарств. Им никогда не отказывали.