Все точки над ё...?

— Я не знаю. Я ещё об этом не думала. Но, в жизни всегда есть альтернатива, вторая возможность. Ты привя-зался к этому кинжалу, как Саббах к ритуалу изъятия силы. Я легко делюсь силой с Джинни, не прибегая к жертво-приношению. Это и есть альтернатива тому ритуалу. Подумай, наверняка есть другая возможность вернуть жену. На-дежда не может умереть, пока жив тот, кто верит! Ты должен верить, Всевед. Верить в то, что любовь побеждает смерть, забвение. Вот это, собственно, я и хотела тебе сказать. А то, что ты не помог нам пленить волкодлака, даже хорошо.

— Почему? — удивлённо взглянул на меня и без того озадаченный чародей.

— И над этим подумай, — ласково посоветовала я. — Поехали, Перетоп.

Я не вредная, но озлобленный Кощей должен был получить хорошую встряску. А то он в своём горе стал мстить уже всем подряд, кто хоть немного перешёл ему дорогу. Я, конечно, дорогу ему перешла не «немного», но он, в конце концов, мог просто по человечески помочь нам с Саббахом и попросить кинжал. Так нет, тайны, тайны и ещё раз тайны! И ещё кинжал, выкованный самим Гефестом… Самим…

— Перетоп, скажи, а у греков тоже есть Порубежье?

— Ты это про что? — отозвался полкан.

— Про греческих богов, мифических существ. У них же тоже пантеон, о-го-го!

— Есть, конечно. Некоторые из наших у них живут. Ничего, нравится. Мы иногда с их кентаврами встречаемся. Хорошие ребята, только горячие больно, вроде нашего Разгуляя.

— А он не южных ли кровей?

— Разгуляй? Нет, наш, коренной. Но, ты права, горячий…

— Выходит, контакт с ними имеется?

— А ты что задумала то? — озадачился Перетоп.

— К Гефесту обратиться, что бы ещё такой кинжал выковал.

— Ну, Варвара, ты… голова! А если он откажется?

— Надо так попросить, что бы не отказался. Если Перун попросит… Как ты думаешь?

— Перун… Перун, между прочим, и сам кинжал выковать может. Он же кузнец небесный.

— А вот это идея! Перетоп, ты… молодец, короче!

— А то…

Рыська спокойно спал, восстанавливая силы после ранения. Джинни вышла из избы и вручила мне отмытое блюдо. Я молча кивнула, не отводя глаз от восходящего солнца.

— Какая длинная была ночь… — холодок запоздалого страха пробежал между лопаток.

— Да… Страшная, — еле слышно отозвалась подруга.

— А мы с тобой — молодцы! — отогнала я неприятные ощущения и взглянула на Джинни. Бледное, осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы. — Хороша…

— Ты тоже… — горько усмехнулась та.

— Не сомневаюсь. Спать хочется.

— Оставайся.

— Нет, меня Май на Заставе ждёт. Идти надо…

— Я тебя провожу.

— Угу… Джинни, передайте Перуну, что мне с ним поговорить надо.

— Передам, — качнула она косичками.

— Не надо ничего передавать, тут я, — раздался сзади ворчливый голос Громовержца, — раз уж тебе приспичило поговорить, то чего зря оттягивать.

— Перетоп сказал? — проявила я недюжинную интуицию.

— И Перетоп тоже… Но, на тебя Всевед жаловался. Говорит, ты его преследуешь!

— Да пошёл он!… - благостное настроение в момент улетучилось. — Мы, значит, его пакостные дела разгреба-ем, а он жалуется! А я ещё хотела тебя просить… ради него! Тьфу! Да идите вы все…

Я в расстроенных чувствах быстро удалялась в сторону Заставы, оставив Джинни и Перуна в замешательстве.

«Всё! Терпение моё лопнуло! Сколько можно? Надоело! Я теперь в Порубежье больше ни ногой! Они ко мне, всегда, пожалуйста! Джинни, Рыська, Белый Волк, даже суседко… А я… Май, как хочет! Маму пусть навещает… А я сюда больше не приду! Как хотят! Всё! Всё!»

Злые слёзы катились по пылающим щекам. Я понимала, что привязалась к этому пространству, к его обитате-лям, но… Если я им так нужна, то почему они допускают, что со мной и моими близкими всё время случаются непри-ятности… Неприятности? Теперь смертельные опасности у меня так называются? Дожила… А нечего звёзды с неба хватать! И в прямом и в переносном, как говориться… Берегиня? Так оберегай! А тебя защищать никто не обещал! И плевать всем, что ты — женщина, что у тебя нервы, между прочим, не железные, и даже не деревянные… Сила у ме-ня!? Да какая это сила? Замри — отомри… Всё!

— Мама!… - я почти врезалась в Перуна. Из-за его плеча выглядывала встревоженная Джинни. — Чего вам?

— Варя, что с тобой? — бог поднял моё заплаканное лицо за подбородок. — Тебя Всевед так расстроил?

— Расстро-оил? — я с изумлением уставилась на него. — Он выпустил в мир волкодлака! В наш мир, где нет способов борьбы с ним! Он не помог в битве с ним, просто стоял и наблюдал… Он позволил умереть… почти умереть Рыське! А потом он жалуется! Нет, — я горько усмехнулась, — Кощей меня не расстроил. Чего можно ожидать от нежи-ти? Меня расстроили вы! Боги! Вы наслаждаетесь жизнью в своих воздушных чертогах, чествуете героев, отгороди-лись от проблем, позволяя всю грязную работу выполнять таким дуракам как я, Май, Рыська, Джинни! Люди, фол-ки… не боги же!

— Ты обвиняешь нас? — опешил Перун.

— Нет, — я сделала пару глубоких вдохов, выравнивая дыхание, — я просто не хочу больше с вами иметь ника-ких дел! Если вас устраивает такое положение вещей, то меня — нет!

— Но, ты Берегиня! — попытался воззвать он к моей многострадальной совести.