На самом деле Гитлер считал себя мессией, который должен восстановить справедливость, а в первую очередь ее можно восстановить, если дать обездоленным право на достойную жизнь. Среди этих обездоленных он как раз и видел всех тех, кто не был князьями и дворянами, учеными и юнкерами, чиновниками и офицерами. Это были простые немцы, ничего, по сути, не имеющие и все отдающие для величия Германии, их-то он и называл чистыми сердцем. Ведь и Христос, которого он считал арийским революционером, искал понимания не у высшего слоя (пусть — еврейского), а у тех, кто был нищим и угнетенным этим слоем, только им он отводил чистоту помыслов и сравнивал их с детьми, чистыми душами, еще не обученными лжи и лицемерию. Не удивительно, что и поверили ему первыми не высшие слои, а «чистые души», то есть выходцы из низов общества. Он желал вести их к победе, и именно им он собирался дать государство, в котором невозможен еврейский паразитизм. Постепенно сторонников у Гитлера становилось все больше, а партия, которая номинировала себя как рабочая, все больше становилась национал-социалистической. Вокруг Гитлера образовалось ядро единомышленников, которые никогда не стали его близкими друзьями, но они искренне любили своего Гитлера. Для него они были необходимыми исполнителями, для них он был тем вождем, за которым они желали идти.
Они за ним и пошли.
Секретарь Гитлера Рудольф Гесс
Одним из первых рядом с Гитлером оказался Рудольф Гесс.
Гесс был странным и мистически настроенным молодым человеком. Гесс не просто любил Гитлера, он Гитлера боготворил. Говоря о характере этой всепоглощающей страсти, исследователь жизни Гесса Падфельд нашел такие слова: «Какие бы недостатки он в нем ни видел и как бы здравомыслящая, чувствительная и нежная сторона его души ни страдала от мерзостей, приписываемых его идолу, он, как женщина, знающая, что ее мужчина виновен, все же, несмотря на все это, продолжает любить его, так и Гесс любил Гитлера». Недаром практически до своего странного полета к англичанам Гесс исполнял при Гитлере функции секретаря и его называли не иначе чем «совесть нации». Гесс оберегал своего Гитлера от травмирующих и ненужных тому контактов, заботился о нем нежно и преданно, именно он старался свести Гитлера с нужными людьми и убедил, что брать деньги от богатых на нужды партии хорошо и в этом нет никакого предательства простого народа.
Гитлер в плане финансовых поисков был консервативен, в больших деньгах он сразу видел скрягу-еврея, перебирающего хищными скрюченными лапками золотые монеты. Сам бы он и пальцем о палец не ударил, чтобы вести дипломатические переговоры или хуже того — унижаться перед сильными мира сего. Гитлер умел только сражаться. Гесс умел договариваться.
Как пишет Падфельд, «…до сих пор окружена тайной точная сумма денежных средств, пожертвованных партии. Лишь несколько моментов не вызывают сомнений: пробные шаги сделал Гесс, считавший, что его первостепенный долг состоит в том, чтобы служить связующим звеном между образованными кругами и движением масс.
Осенью 1928 года он обратился к Эмилю Кирдорфу с просьбой оказать партии финансовую помощь, чтобы сменить тесные помещения на Шеллингсштрассе, которые она делила с „Фолькишер Беобахтер“, на более подобающую для националистического движения штаб-квартиру в центре. Кирдорф познакомил его с Фрицем Тиссеном, председателем крупнейшего в Германии стального треста и одним из богатейших людей страны. Революционный террор, развязанный в стране после войны, Тиссен испытал на собственной шкуре. Признанный „капиталистической свиньей“ и предателем, он был арестован „красным отрядом“ и едва не погиб. Память о тех днях и серии мятежей, вспыхивавших после подавления путча Каппа и французской оккупации Рура, оставила неизгладимый след; Гитлер со своим антибольшевистским призывом затрагивал глубоко личные переживания. Должно быть, Гесс искусно преподнес дело, так как Тиссен согласился на изрядную ссуду; о размере долга и об условиях его возврата (которые все равно не были соблюдены) секретарь фюрера не обмолвился ни словом. На партийный счет легла сумма более 1 000 000 марок, а Гесс из своих крошечных апартаментов вскоре переехал в просторную девятикомнатную квартиру в модном районе на Принцрегентштрассе. Одновременно для партии он приобрел дворец на не менее престижной Бриннерштрассе.
О величине пожертвования, добытого Гессом, можно судить по трансформации этого элегантного трехэтажного особняка в современное пышное здание, ставшее штаб-квартирой партии и символом национал-социализма. Переоборудование проходило под непосредственным руководством Гитлера. Все, начиная с бронзовых штандартов партии снаружи и кончая „пивным подвалом“ — столовой, облицованной деревянными панелями, носило печать дорогих материалов, ручной работы и богатства.