Все случилось летом

Внутренняя потребность писать о войне не иссякала на протяжении всей его жизни. В шестидесятые годы он пишет целый ряд военных рассказов, среди них такие, как «Упрямый» и «Первый вальс», о первых днях войны, о юношах, почти мальчиках, которые «не получали никаких повесток, а сами себя мобилизовали». Они уже выдержали не один бой, а в минуты затишья не могли поверить в безжалостную правду: им все еще казалось — войны нет, «…и не будь этого окопа, не будь винтовки, о войне можно было бы думать спокойно и отвлеченно, примерно так, как в мирное время они пели песни «Если завтра война…» или «Фашистская армия — свора буржуев…». Но тут был фашизм не песенный: погибшие товарищи, обгоревшие трупы, сожженные дома, страдания. Но надо выстоять, любой ценой выстоять, потому что это ведь последняя война, война войне…»

Особое место в творчестве писателя занимает повесть «Двенадцать километров», опубликованная в 1962 году и сыгравшая, как теперь единодушно признают критики, огромную роль в развитии всей латышской литературы. Произведения В. Распутина или Ф. Абрамова в ту пору еще не были написаны, потому жизненные коллизии, которые Вилкс разрешает с морально-этических позиций, следует считать для того времени новаторскими.

С повестью «Двенадцать километров» в творчество Вилкса вошла одна из главных его тем — тема вины и ответственности человека перед лицом народа, своей совести и всего человечества. Суд человеческой совести — верховный суд. Это не отвлеченность, не романтическая «лирика», — как считает один из персонажей повести, — а жгучая реальность наших дней; реальность эту нельзя не признать, можно ее оспаривать, можно не верить ей, однако никто и ничто не может упразднить, объявить несуществующей или несуществовавшей. Сегодня любой из нас посажен на корабль своего времени. И уж тут нельзя не интересоваться, ходом корабля, его курсом, пунктами назначения, и вообще тем — надежно ли путешествие, не грозит ли катастрофа…

Со всей очевидностью и ясностью истина эта раскрылась в годы второй мировой войны, и многие (в том числе и Вилкс) за обретение этой истины платили кровью… Но были такие, кто не желал признавать реальность, пытался отмахнуться от нее, как от дурного кошмара, жить и дальше, будто ничего не случилось. Однако во всемирных потоках крови, бушевавших с 1939 по 1945 год, это уже было невозможно; война настигала каждого, накладывала свой отпечаток на все — на любовь, дружбу, человеческие отношения, поступки, мысли и мораль; каждому приходилось высказывать свое «за» или «против», и высказывать вполне определенно; каждому приходилось брать на себя ответственность за ход истории, людские судьбы. Никакие нейтральные пути попросту были невозможны, и те, кто пытался их найти, воспользоваться ими, страдали еще больше, наказывались еще строже.

Ряд талантливых латышских писателей, современников Вилкса (Бруно Саулит, Эгон Лив, Регина Эзера), думали и творили в том же направлении; на протяжении шестидесятых годов они опубликовали рассказы и романы, которые следует отнести к наиболее примечательным произведениям латышской прозы того времени. Однако лишь Вилксу удалось блестяще решить проблему вины и ответственности, спроецировав на небольшое по объему произведение стародавнюю любовь латышского крестьянина к своей земле, тягу его к независимости, самостоятельности, а также не подлежащее обжалованию суждение по этому вопросу с точки зрения непосредственного впечатления от трагедии второй мировой войны. Об этом произведении, о рассказе «В полночь», который является своеобразной вершиной в творчестве Вилкса, хотелось бы поговорить подробней.

Рассказ напоминает молекулу сложного органического вещества, молекулу, в которой три проблемно-тематических и композиционных круга: внешний, внутренний, в самом центре — эпизод, проливающий свет на все предыдущее повествование и в то же время поднимающий понятие ответственности до уровня обобщения.

Внешний круг воплощает символические образы Автора и Истории (по-латышски История — Vesture — Вэстуре; в то же время это и женское имя). Символическая История-Вэстуре дает событиям и людям обобщенную, бесстрастно-объективную оценку, она ведет и своеобразное судебное заседание, оживляет умерших, призывает их для дачи показаний, при необходимости уточняет вопросы Автора, которые подсудимым подчас непонятны, потому как они говорят с того света.

Автор одновременно исполняет роль следователя и прокурора, он и ведет дознание, и страстно выражает свое негодование, удивляется, почему человек дошел до той степени падения, в какой мы видим главного героя Оскара Круклиса; с одной стороны, тот вроде бы на время отсрочил преступление, затем стал косвенным убийцей Янкеля — Хаима Цимбала, передав его оккупационным властям.