Все рассказы (Сборник)

– Черные дыры выглядят черными только снаружи. Строго говоря, они вообще не выглядят никак – оттуда просто не приходит свет. Именно поэтому никто не знает, какие они внутри. Кроме тех, кто там находится.

– Но ведь в черной дыре никто не может находиться, – сказал Митя. – Он сразу же упадет к ее центру, и его сплющит в точку.

– Для того, кто будет падать, это «сразу» растянется в бесконечность. Он никогда не достигнет центра черной дыры. И никто не узнает, что с ним будет происходить. Кроме тех, кто будет падать рядом.

– Ты хочешь сказать, что мы только что упали в черную дыру?

– Мы падали в нее с самого рождения. Падали и одновременно летели прочь. Есть такое понятие – «свет горизонта». Это свет, который не может ни улететь, ни упасть. Остановившийся свет, про который не знает никто, кроме него самого.

Голова теперь была видна с затылка. Митя подумал, что не очень ясно – то ли они медленно летят вокруг нее по кругу, то ли она просто вращается перед ними в сумраке, скрывшем все вокруг. Он не делал никаких усилий для того, чтобы держаться в воздухе, – казалось, его несет какое-то неостановимое течение и крылья работают сами. Странно, но он чувствовал себя почти комфортабельно.

– Свет не может остановиться, – неуверенно сказал он. – Он всегда пролетает триста тысяч километров в секунду. Так говорят физики.

– Физики – это просто юристы, которые сначала пишут законы природы, а потом начинают искать в них лазейки. Свет не стоит на месте. Он летит вперед. Но бывает так, что место, сквозь которое он летит вперед, с такой же скоростью падает назад. Еще можно сказать, что та секунда, за которую он пролетает свои триста тысяч километров, становится бесконечной. Здесь все зависит от формулировки.

– Ты говоришь, что про свет горизонта не знает никто, кроме него самого. А почему про него тогда знаем мы?

– Потому что мы и есть свет горизонта.

– Мы?

– Да. На самом деле ночные мотыльки не летят к свету сквозь темноту. Они и есть этот пойманный свет.

– Это правда?

Дима кивнул.

– Подожди. Ты говоришь, что мы падаем в черную дыру с самого рождения. А когда все это началось?

– Трудно сказать. Говорят, что это случилось пятнадцать миллиардов лет назад в точке, которую физики называют «Big Bang». Только никакого взрыва там не было – правильнее было бы назвать ее «Big Oops». Можно сказать, что это было нечто прямо противоположное взрыву. Астрономы говорят, что вселенная бесконечна, но на самом деле все, что они видят в небе в свои телескопы, – это черная дыра изнутри. Она выглядит как бесконечное пространство просто потому, что ее границ нельзя достичь. Свет будет лететь туда вечно и никогда не долетит. Но вся эта бесконечность – на самом деле не больше чем точка. Физики называют ее сингулярностью. А в древних мистических книгах она известна как «ад наконечника булавки».

– А как же звезды, которые мы видим на небе?

– Это просто лучи, которые падают в черную дыру. Когда ты видишь звезды, ты видишь только свет.

– И Луна тоже?

Дима кивнул.

– Но ведь люди летали на Луну.

– И куда это делось?

– Что – это?

– То, что они летали на Луну.

– То есть что значит – куда делось? Осталось в прошлом.

– А куда делось прошлое?

– Не знаю, – сказал Митя.

– В этом и дело. Прошлое тоже когда-то было светом горизонта, а потом он упал в черную дыру. Все эти межпланетные полеты и астрономические открытия – просто конвульсии света на пути к последней точке. Что бы ни появлялось в нашем мире, все исчезает в черной дыре. Поэтому не особо важно, какую информацию приносит свет. В следующую секунду он исчезнет там же, где исчезло все остальное – все эти динозавры, мамонты, римские империи, боги и ангелы.

– Ангелы?

– Да, – сказал Дима. – Раньше среди нас были ангелы, но потом они тоже сорвались в черную дыру. Мистики называют их падшими и говорят, что они согрешили.

– И боги тоже упали?

– И боги. Когда бога забывают, это значит, что он уже исчез в черной дыре. А если ему молятся, это значит, что он все еще падает. Это может происходить очень долго, потому что боги имеют очень большие размеры. Но в конце концов все они падают вниз.

– Вниз?

Дима кивнул в сторону черной головы, которая теперь была видна в профиль.

– Вон туда, – сказал он. – Пересекая горизонт событий, все исчезает. У того, что упало в черную дыру, не остается никаких свойств и качеств. Поэтому нет разницы между вчера и позавчера. А завтра то же самое можно будет сказать и про сегодня. Все превращается в однородную субстанцию, объем которой так мал, что ее невозможно обнаружить никак, кроме как в разговоре о ней. Эта субстанция – прошлое.

– Но ведь прошлое можно обнаружить множеством других способов, – сказал Митя. – Например, посмотреть старый фильм. Или прочесть старую книгу.

– Ты все равно будешь иметь дело с настоящим. Просто твое настоящее будет занято эхом прошлого. Или его тенью. Это не само прошлое, а твои мысли о нем.

– А мысли тоже падают в черную дыру?

– Да. Все, что исчезает, исчезает именно потому, что падает в нее.

– И мы тоже?