Все приливы судьбы

– Меня зовут Ватея, – ее слова остры, как ледяные колья, готовые пронзить меня в любую секунду. Она пинает проклятый камень сапогом, и я вздрагиваю, когда он ударяется о деревянную стену. – Я не какая-то хрупкая дева, которую нужно жалеть. Ты спросила меня, почему я осталась, почему я рискую своей жизнью ради тебя, и я сказала правду. У тебя было много возможностей все мне рассказать, но ты струсила. – Ватея снова пинает камень, распаляясь еще больше. Она выглядит так, словно больше не может сдерживать ярость, содрогаясь от резких вдохов и запуская окровавленные пальцы в свои растрепанные волосы.

– Я должна уничтожить это проклятие, – мой голос дрожит сильнее, чем мне бы хотелось. – Бларт нужен был мне живым.

– А ты уверена, что ты его уничтожишь? – она еще никогда не говорила таким холодным тоном – Мы с Ферриком видели, что сделал тот человек в воспоминаниях. Он повернул время вспять, чтобы воскресить мертвеца, Амора. Скажи мне, что ты не собираешься делать то же самое. Скажи мне, что ты не собираешься потратить впустую каждое мгновение наших жизней за последние несколько месяцев. Я зашла так далеко вовсе не для того, чтобы вернуться к началу. Я заслуживаю лучшего. Это королевство заслуживает лучшего.

Мое молчание длится слишком долго. Хмурое выражение все больше въедается в острые черты русалки, словно хочет навсегда остаться на ее лице.

– Я… нет. Я не уверена, – мои слова звучат совсем не так, как я хочу.

– Вы – одно сплошное разочарование, Ваше Величество, – выплевывает Ватея. – Я бы все равно тебе помогла. Я бы помогла тебе даже больше, чем ты можешь себе представить, если бы только ты была честна.

Я следую за ней, когда она разворачивается и убегает вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Оказавшись на палубе, она не теряет ни секунды и сразу же принимается стягивать свою одежду, а затем хватается за канаты и подтягивается к фальшборту.

– Мой народ был прав, что никогда не хотел связываться с вами, людьми. – Она бросает на меня ядовитый взгляд через плечо. – Я не буду ничьей подданной. Я надеюсь, что когда-нибудь ты снова найдешь себя, но сейчас ты совершенно потеряна, а с меня хватит. Мне надоело, что меня вечно используют.

В этот момент Ватея кажется более человечной, чем когда-либо прежде. В том, как она хмурит брови, прежде чем медленно повернуться к морю, сквозит печаль. А потом она прыгает.

Как только ее тело касается воды, мои колени начинают дрожать, и я задыхаюсь, складываясь пополам.

Вдалеке из моря поднимается розово-золотой плавник и ударяется об воду с фонтаном прощальных брызг, прежде чем исчезнуть насовсем.

Вот так, Ватея покинула нас.

Я стараюсь не смотреть на Феррика. Его плечи поникли, тело обмякло, и я заставляю себя отвернуться, когда горе искажает его лицо.

– Мне очень жаль, – его слова едва слышны в шуме ветра. – Она нашла камень, и мне пришлось все ей рассказать. Я больше не мог лгать.

– Как ты вообще оказался в моей каюте? – Я смотрю прямо на Феррика, и, хотя его щеки краснеют от волнения, он не спешит отвечать. – Я сама хотела обо всем ей рассказать, когда придет время, – я никак не могу выбросить из головы его слова.

Я не мог лгать. Не мог лгать…

Я слышу осуждение в его тоне. Разочарование. Предупреждение божественного стража, который говорит мне, что все должны умереть.

Серое небо застилает периферию моего зрения, и его мрачные тени поглощают меня с головой. Я падаю все глубже и глубже, туда, где меня ждет отец. На этот раз он не восседает верхом на огненном скакуне, освещая темноту ослепительной улыбкой. Как и прежде, его лицо скрыто дымом, а рука тянется ко мне.

Он сказал, что я должна быть храброй. Но что это значит? Вне зависимости от своего выбора, я потеряю тех, кого люблю. Что бы я ни делала – я потеряю Визидию, если использую силу пробужденных.

– Мы не позволим тебе снова исчезнуть, – я едва слышу голос Бастиана сквозь туман в голове. Спутанные мысли не дают мне сосредоточиться. Только когда он кладет руку мне на плечо, я наконец ощущаю его присутствие, и туман рассеивается, позволяя мне разобрать его слова. – Вернись к нам, Амора.

Кто-то из парней набрасывает мне на плечи пальто и помогает спуститься на палубу, где мы садимся, прислонившись к мачте. Глядя на море, раскинувшееся до самого горизонта, и вдыхая соленый воздух, я постепенно успокаиваюсь. Наконец, мои пальцы перестают судорожно искать маленькую кожаную сумку, которой на самом деле нет, и я откидываюсь назад. Я поднимаю голову к небу, и некоторое время мы втроем сидим в тишине. Только когда Феррик задевает мою ногу, я возвращаюсь в реальность.

– Я предпочитаю сушу, – говорит он удивительно мягким голосом, – но некоторые ощущения можно получить только находясь в море. Их ничто не заменит. Например, это непередаваемое чувство, что мы одни во всем мире, что все вокруг принадлежит нам. Море, звезды и луна. Осталось только протянуть руку и схватить. Так что я понимаю, почему вы любите корабельную жизнь.

– Ты тоже ее любишь, – бормочет Бастиан, не сводя глаз с неба. – Не притворяйся.