Все оттенки черного

— Ее ждет Хоровод Греха! — фигуры теней исчезают, теперь перед Верой лишь непроницаемый мрак, в котором не растворились лишь красный гроб и смуглое лицо Анны.

— Позвольте мне, королева! — новый голос.

Анна кивает, ее полные губы расходятся в презрительной усмешке.

— Грешница!

Острая боль пронзает тело, заставив вскрикнуть. Вера оборачивается. Высокий лысый старик в алой мантии небрежно поигрывает бичом. Его глаза скрыты странными черными очками.

— Твое упрямство бесполезно!

— Загляни в гроб!

— НЕТ!

Черная змея бича обжигает тело. Старик оказывается мастером своего дела: кожаное щупальце рвет Веру с потрясающей быстротой.

— Нет! Нет!! — Она пытается уклониться, закрыть голову руками, сорочка стала красной от крови.

— ЗАГЛЯНИ!!

Вера отчаянно бросается вперед и, закрыв глаза, изо всех сил толкает красный гроб во тьму.

— ГРЕШНИЦА!!

Она не удерживается на ногах. Проваливается во мрак вслед за гробом.

Холод не отпускает, становится сильнее, ноги превращаются в камень.

НА САМОМ ДЕЛЕ!

Вера сидит на вершине высокой скалы, серый камень которой медленно, но верно пожирает ее тело. Ног уже нет, холод подбирается к животу.

— Оставьте меня в покое! — Вера обхватывает руками плечи, свинцовое небо, пронзаемое огненными разрядами, опускается все ниже и ниже. Вера чувствует запах этой электрической паутины, пронзительно свежий, будоражащий кровь, смертельный. Среди тяжелых туч легкой дымкой возникает лицо Анны.

— Помни о королеве Луны!

— Я не боюсь тебя!

Огненная вспышка сверкает совсем рядом. Молния ударяет в глаза, безжалостно прожигая насквозь…

* * *

Вера проснулась от собственного крика, вскочила с кровати, растрепанная, с безумно горящими глазами. Закусила губу, останавливая следующий крик, ее била крупная дрожь.

— Это сон?

В окно спальни светило яркое утреннее солнце, его веселые лучи прыгали по красным простыням. Тихо шелестели ветви деревьев. Казалось, ничто на свете не может нарушить безмятежный покой этого дома.

— Это был сон. — Синяки под глазами, прокушенная нижняя губа, сорочка разорвана в клочья, тело стонет от рваных ран бича.

Вера опустила ноги на пол и села, подперев голову руками. Из-под кровати потянуло сырым могильным холодом…

Константин

— Повторите, пожалуйста, Ольга Петровна, — попросил Куприянов.

— Ночная сорочка Веры Сергеевны была разорвана и испачкана кровью, и я случайно увидела, что на теле раны. — Экономка помолчала, величественно давая понять Константину, что ей не нравится шпионить за хозяйкой, но доложить о ТАКОМ происшествии она обязана. — Я видела издалека, и мне показалось, что Вера Сергеевна либо исцарапала себя, либо даже использовала острый предмет.

«Белая горячка? — Куприянов перебирал четки. — Надо же, как со временем меняются люди…»

— Ольга Петровна, я благодарен вам за вашу заботу, — он помолчал. — А где сейчас Вера Сергеевна?

— Уехала около получаса назад.

— Одна?

— Нет, с телохранителями.

— Превосходно. — Значит, если его алкоголичка женушка выкинет чего-нибудь еще, у него будет подробный доклад. — До вечера, Ольга Петровна.

Куприянов положил трубку и посмотрел на сидящих в его кабинете полицейских, затем — на разложенные на столе фотографии.

«Опять проблемы».

Раздражение.

— И зачем вы мне показываете эту грязь? — осведомился Константин, кивнув на снимки.

Полицейских было двое. Один, высокий брюнет с темными холодными глазами, судя по всему, обычно играл плохого парня. Второй, пожилой, лет пятидесяти, весельчак с пивным брюшком, должен был действовать более мягко. В кабинете Константина они вели себя достаточно уверенно, хотя чувствовалось, что начальство объяснило им, что допрашивать они будут очень серьезного человека.

— Мы думали, вам будет важно знать, как погибла ваша… э-э… сотрудница, — громко сказал брюнет. — Вас не заинтересовал тот факт, что ее загрызла собака? На крыше дома?

— Меня достаточно заинтересовал сам факт ее смерти, — буркнул Куприянов. — Не стоило демонстрировать мне такие подробности. — Снимки окровавленного тела вызвали у него раздражение. — Или это новое слово в полицейской работе?

— А почему вас достаточно заинтересовал факт ее смерти? — немедленно осведомился любитель пива.

— Разве это не понятно? — пожал плечами Костя. — Леночка была моей секретаршей больше года, она в курсе многих дел, поэтому…

— Разумеется, разумеется, — холодно улыбнулся брюнет. — Происки конкурентов.

— А почему бы и нет? — не менее холодно ответил Куприянов. — Я думаю, вам известно, что моя компания занимает лидирующее положение на российском ювелирном рынке и является весьма заметным игроком на международной арене.

— Но…

— Поэтому, когда странным образом погибает осведомленный сотрудник компании, первое, что мне приходит в голову, это возможная связь ее смерти и бизнеса. — Константин вытряхнул из пачки сигарету и щелкнул золотой зажигалкой. — К тому же подобная история может повлиять на репутацию фирмы, а мне бы этого очень не хотелось.

— Понятно, — буркнул брюнет.

— Скажите, господин Куприянов, а вы не встречались с Еленой Прытковой в, скажем так, нерабочей обстановке? — елейным голосом поинтересовался толстяк.