Все на дачу!

– Мне и руку туда слабо окунуть.

– Эх ты!

Вера хитро улыбнулась и, присев на колено, сунула руку в озеро по локоть.

– Сейчас по сюжету какое-нибудь ископаемое чудище станет тянуть тебя на дно, – произнес Василий, – а я в панике начну тебя оттаскивать.

– Недовольно пробурчал Василий Николаевич. Не хочешь меня спасать?

– С удовольствием вырву тебя из лап монстра. Но рукой в таком случае придется пожертвовать.

Вера метнула в лицо Беспалову пригоршню воды.

Они заспорили, почему озеро черное. По мнению Василия, причина крылась в почве и мрачный цвет водоему придавал торф или шунгит. Вера категорически не соглашалась с таким скучным объяснением и утверждала, что наверняка в былые времена здесь случилось большое горе. Например, опороченная девушка утопилась в водоеме, когда ее выгнали из семьи. Или Петр Первый, искореняя язычество в округе, велел уничтожить селение непримиримых идолопоклонников, а озеро образовала вытекшая из них кровь. Беспалов счел версию Веры куда менее убедительной, зато более увлекательной. Да и сам он, по правде говоря, понятия не имел, есть ли в местной почве торф или шунгит.

Впрочем, искупаться они тоже искупались, только не в озере, а в речке. Василий, давно не погружавшийся никуда глубже ванны, словно заново учился плавать. Он ощутил себя подростком, который не покидает брода и не знает возможностей собственного тела. Конечности работали вразнобой, а дыхание постоянно сбивалось. Не в пример бойкая и пластичная Вера от души смеялась над неуклюжим брассом Василия.

– Ты разучился расслабляться, – повторяла она. – Доверься воде, она сама тебя удержит.

Вытершись, Беспалов задумался, что расслабляться он не разучился. Как можно разучиться делать что-то, чего делать никогда не умел?

В озере, у самого берега, резвились головастики. Растративший все силы на купание Василий смотрел на этих существ и изумлялся, откуда у них достает столько энергии и желания, чтобы мельтешить туда-сюда. И у каждого ведь своя цель.

После речки Беспалов пригласил Веру к себе и пожарил яичницу с помидорами. Налил вина. Вера ела и нахваливала.

– Если бы ты в «Тиндере» написал в анкете, что угостишь избранницу яичницей с помидорами, представляешь, сколько б лайков прилетело! До смерти бы залайкали!

– Спасибо за науку! Сегодня же описание поправлю, – пошутил Василий.

Он показал Вере «Розу Мира» и зачитал фрагмент с рекомендациями автора по достижению гармонии. Девушку почему-то позабавил отрывок, где Даниил Андреев делился списком писателей для одухотворяющего чтения.

А затем Вера вдруг погрустнела. Без причины, без всякого предупреждения.

– Я не вконец тебе надоела? – спросила она.

– Ты о чем? – искренне удивился Василий.

– Я же инфантильная.

– Ты наговариваешь на себя.

– Я постоянно несу чушь. Иногда это кажется милым, иногда бесит. Второе чаще, конечно. В любом случае чушь остается чушью, даже если она милая.

Василий промолчал, осмысляя услышанное.

– Это и есть инфантильность, – продолжила Вера, – понимать, что поступаешь глупо, и все равно так делать.

Беспалов догадался, что Вера испытывает его. Сознательно или нет, она проверяла, способен ли он вытерпеть ее жалобы и подставить плечо, когда ей станет тяжело. Ее слова звучали наивно и в то же время трогательно. К тому же Вера и правда боялась ему надоесть.

– Не уверен насчет тебя, – сказал Василий, – а меня точно стоит упрекнуть в инфантильности. Потратить всю жизнь на работу и убегать от себя – это ни разу не действия зрелого человека, с какой стороны ни посмотри. Может быть, я только сейчас встал на путь взросления.

Вера обняла Беспалова.

– Извини, что начала этот разговор. Просто мне было так хорошо сегодня, и я сомневаюсь, заслужила ли все это.

Через минуту Вера вновь острила и веселилась. А на следующую встречу подарила Василию сборник сказок Салтыкова-Щедрина. Как раз этого автора Даниил Андреев читать отговаривал.

Июнь приближался к концу. Несмотря на благодатную погоду, ни салат, ни редис Беспалов так и не посадил. Зато узнал много нового, вернул себе утраченные навыки плавания и наконец-то перестал бежать от себя. Кроме того, Вера научила его варить суп с крапивой.

Однажды девушка завела неминуемый разговор, которого с нарастающим волнением ждал Василий.

– В июле поеду в Петербург, – сказала Вера. – Пора искать жилье и работу.

– Насчет работы я, конечно, с подсказками не полезу, а вот пожить ты пока можешь у меня.

– На Ваське высокая арендная плата, – пошутила Вера.

– Ты живи бесплатно.

Лицо девушки резко сделалось серьезным.

– Это слишком щедрое предложение, тебе не кажется?

– Я не бедствую. – Василий пожал плечами. – Если хочешь, заплатишь, когда устроишься на работу и накопишь денег.

– Если я буду жить на халяву, я никогда ничего не накоплю, как ты не понимаешь, дурачок.

Это прозвучало настолько же ласково, насколько и обидно. Но самые горькие слова ждали впереди.

– Ты ведь осознаешь, что я и ты – это не навсегда?

Беспалов опешил от такого расклада. Вера произнесла это «не навсегда» будничным тоном. Даже синоптики о высокой влажности и порывистом ветре сообщали более выразительно.