Все мы злодеи (ЛП)

Ее надежды возросли при мысли о том, чтобы вернуть свои силы. Ей не придется продолжать прятаться в этой жуткой, отталкивающей пещере. Она могла перестать ненавидеть себя за свою ошибку. Она спустится с этой горы, снова став самой могущественной чемпионкой турнира, и она…

Она попытается убить их всех — убить их до того, как они убьют ее.

Она сглотнула. На прошлой неделе она была так сосредоточена на том, чтобы убедить Алистера не убивать ее, что отбросила мысли обо всех причинах, по которым она вообще не хотела быть чемпионом.

— Единственная проблема…

Сказал Алистер, отводя от нее пристальный взгляд, даже когда он прислонился к столбику в ногах кровати. Паутина цеплялась за дерево над его волосами, образуя неприглядную корону в свете свечей. — …в том, что осталось еще одиннадцать недель. Это уйма времени в ожидании падения Зеркала. Со… мной. -

Его голос дрогнул на последнем слове, и Изобель поняла, что даже если бы Алистер знал, что ее флирт был театральным, это явно произвело на него впечатление. Его голос звучал измученно.

Несмотря на то, что он извинился, несмотря на то, что он дал ей Плащ, он был тем, кто угрожал ей. Ей не нужно было извиняться за то, что она задела его чувства, когда она всего лишь пыталась выжить.

Это всё, чем это является, сказала она себе. Притворством.

Так почему же ее щеки вспыхнули при мысли об одиннадцати неделях наедине в этой Пещере с Алистером Лоу?

Заставляя свой голос звучать беспечно, она сказала: — Я надеюсь, что твоего сборника кроссвордов хватит нам до тех пор.

Он громко рассмеялся, как будто за мгновение до этого задерживал дыхание.

— Не думаю, с твоей то скоростью их разгадывать.

— Другие чемпионы не будут ждать так долго, — отметила Изобель. Она была удивлена, что они уже ждали так долго.

— Пещера — второй по силе оборонительный ориентир в…

— Но если один из них завладеет Короной, то все Ориентиры ослабнут. Или, если упадёт Медальон, он может аннулировать других обладателей на Реликвии и Ориентиры…

— Тогда я уничтожу их, хорошо? — яростно сказал он. — Нет ничего такого, к чему бы я не готовился.

Возможно, Алистер был умен и силен, но даже его может победить группа чемпионов, вооруженных Реликвиями.

Но он звучал уверенно, и он был Лоу. Может быть, он действительно тренировался преодолевать все трудности.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — прошептала Изобель.

— Конечно.

— Ты всегда хотел быть чемпионом?

— Да, — ответил он как ни в чем не бывало.

— Оу.

Изобель сжала простыни в кулаке, думая о своем отце. Может быть, он был прав. Может быть, Изобель действительно изначально отвернулась от наследия своей семьи, от чести.

— Я знаю, как это звучит, — быстро сказал он, неверно истолковав ее ответ. — Дело было не в том, что я горел желанием подвергать себя опасности или убивать кучу людей. Но…

Его голос стал тверже. — Всю мою жизнь нам говорили, что это все, что имеет значение. Что у всех нас свои роли, которые мы должны сыграть.

— Под «мы» ты имеешь в виду тебя и твоего брата? Он был с тобой в «Сороке», не так ли?

На мгновение что-то резкое промелькнуло в его чертах, и она забеспокоилась, что каким-то образом расстроила его. — Ты не обязан… Это личное…

— Нет, все в порядке.

Его кадык дернулся, когда он сглотнул. Затем он спросил напряженным голосом: —А как насчет тебя? Я предполагаю, что, поскольку тебя так рано назвали чемпионом, ты, должно быть, хотела этого — быть знаменитой и все такое.

Она горько рассмеялась, вспомнив, как в первый раз к ней подошел журналист по дороге в школу. То, как ее затошнило, когда он назвал ее чемпионкой. То, как Бриони улыбнулась. Даже спустя год воспоминания казались свежими и яркими.

— Все это было ошибкой.

Ее голос дрожал. — Я не просила быть знаменитостью. Если бы не…

Для ее лучшей подруги. Для ее семьи. Но она не хотела вдаваться в это. — Так не должно было быть.

Голос Алистера был на удивление нежным, когда он спросил: — Так ты не хотела быть чемпионом?

— Нет, — ответила Изобель, как будто призналась в чем-то ужасном. — Я не хотела. Я… все еще не понимаю. Иногда, когда я закрываю глаза, я могу притвориться, что это все не реально. Что я все еще дома, в своей постели.

В комнате, на разрушение которой Изобель потратила заклинание только потому, что была зла и напугана.

Внезапно свечи в комнате разом погасли, погрузив и без того мрачную пещеру в полный мрак. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он погасил их заклинанием, для нее. Поэтому она не могла видеть, где она на самом деле. Но она все еще чувствовала этот запах — гниль, плесень, влажный, земляной запах стен пещеры.

— Хочешь узнать кое-что смешное? — спросил он. — В выборе между тем, чтобы остаться здесь или вернуться домой, я бы все равно выбрал первое. Остаться здесь, с тобой.

Изобель не думала, что это смешно, и дюжина вопросов о Лоу зудела у нее на языке, если правда соответствовала злым слухам, которые шептались вокруг Илверната.

Но вместо того, чтобы совать нос не в свое дело, она сказала: — Тебе не обязательно спать на полу. Я знаю, что там неудобно.

— Я думаю, что должен тебе больше, чем ночь на полу.