Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Наверное, в первую очередь неудовлетворенность нынешним положением дел, в целом современным состоянием мира. Появляется соблазн изменить настоящее, поменять что-то в прошлом хотя бы при помощи художественного вымысла. Ведь так заманчиво быть творцом целых жизненных миров. Большую роль сыграл и начавшийся в перестроечный период пересмотр истории, когда все больше внимания стали привлекать поиски «исторической альтернативы», иных путей и возможностей развития нашего общества.

Свобода выбора — одно из завоеваний цивилизации, пишет историк А. Балод. Человечество вправе выбирать не только будущее, но и прошлое. Вот только необходимо понимать, что существует тонкая грань — между правдой и вымыслом, жизнью и литературой, историей и ложью[239].

Литературовед С. Соболев по праву полагает, что исследователям еще предстоит изучить феномен возникновения этого любопытного литературного явления, эксперимента, рожденного на стыке фантастики, истории, литературы, философии, политики. При этом он подчеркивает, что ошибочное использование термина «альтернативная история» идет от незнания значения слова «альтернатива». Альтернатива означает незаменяемый выбор только одного варианта из нескольких, при дальнейшей невозможности реализации других вариантов. Альтернативная история — это произведения, в которых рассматриваются вероятностные миры, выросшие из известных обстоятельств, после какого-то значительного или незначительного события, которое произошло не так, как в нашей реальности, и поэтому альтернативный мир стал кардинально отличаться от нашего. В произведении автор волен использовать известных исторических персонажей, порою — в совершенно несвойственном для них качестве, если это служит ему для решения каких-то определенных художественных задач[240].

С чего все началось?

У нас начало всему положил период горбачевской перестройки. Общество просыпалось. Важно было вернуть ощущение, что история зависит от людей, что в историческом процессе существует выбор, который в значительной степени определяется политической волей и энергией тех, кто участвует в нем. Чтобы поверить в альтернативность будущего, психологически важны были альтернативы в прошлом. Чем сильнее обнаруживало себя стремление уйти от тоталитарного прошлого, тем большей была потребность вернуться к истокам, к той точке, с которой движение пошло «не туда».

В годы перестройки сначала в связи с возобновленной критикой Сталина стали упоминать в качестве альтернативы имя Н. Бухарина, который вместо Сталина руководил бы страной и мог бы продолжить нэп, более либеральным образом построить социализм, избегая пути насильственной коллективизации, культа личности и ГУЛАГа. Однако «бухаринская альтернатива» вскоре перестала представлять интерес. В конце перестроечного периода резкой критике подвергались не только Сталин и его политика, но и Октябрьская революция, В. Ленин. «Либерального» большевика Бухарина заменил П. Столыпин: если бы его реформы в начале XX в. увенчались успехом, никакой революции в России не произошло бы.

Впрочем, истоки этого интереса уходят достаточно глубоко. Можно вспомнить, что еще в 1882 г. на страницах русского журнала «Исторический вестник» появились два «военно-прогностических» очерка известного писателя, участника русско-турецкой войны В. Крестовского — «Наша будущая война» и «По поводу одного острова (Гадания о будущем)». Первый из них весьма прозорливо предсказывал перспективы будущей войны на Востоке, а второй доказывал крайнюю необходимость организации русской военно-морской базы… на острове Цусима.

Расцвет советской фантастики в 1920-е гг. сопровождался и появлением первых настоящих «альтернативных историй» в отечественной литературе. В 1928 г. московское издательство «Круг» выпустило книгу трех уральских писателей В. Гришгорна, И. Келлера и Б. Липатова «Бесцеремонный Роман», одноименный герой которого отправляется в прошлое и помогает Наполеону выиграть битву при Ватерлоо, что, по мысли авторов, на девяносто лет приближает пролетарскую революцию. Так что первый роман в жанре альтернативной истории появился, по-видимому, именно в нашей стране. Но жанр «альтернативной истории» плохо сочетался с марксистскими принципами детерминизма и закономерности исторического развития и не закрепился.

В романе П. Краснова «За чертополохом» нарисована благостная судьба альтернативной России, сохранившей свою патриархальную монархию за стеной непроходимого чертополоха. В середине 20-х гг. в Румынии вышел роман М. Первухина под названием «Пугачев-победитель». Сюжет ее, как явствует из заглавия, составляло описание победы известного бунтовщика и последовавших за этим бедствий, постигших землю Русскую… Стоит вспомнить, что еще в 1917 г. Первухин опубликовал роман «Вторая жизнь Наполеона», в котором ссыльный император бежит с острова Святой Елены и возрождает свою империю в Африке[241].

Моделирование альтернативных моделей