Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Авторы альманаха сделали попытку продемонстрировать альтернативные направления в русской словесности, вытесненные из печати доминирующей официальной культурой. Для этого они пошли на небывалый шаг: предложили руководству Союза писателей и советским идеологическим инстанциям опубликовать альманах в СССР без предварительной цензуры. Ерофеев, Попов и Аксенов самостоятельно подготовили двенадцать экземпляров альманаха, оговорив, что права на опубликованные тексты и графические работы сохраняются за авторами, и намеревались организовать «вернисаж», чтобы обнародовать свое произведение, которое после этого можно было бы условно считать опубликованным. Они были уверены, что смогут опубликовать в советской печати альманах в его первоначальной, не искаженной цензурой редакции после того, как он будет представлен публично в машинописном виде.

Это был настоящий вызов советской идеологической машине. Руководство КПСС и СП считали себя обязанными максимально жестко реагировать на эти действия, свидетельствовавшие о том, что авторы «Метрополя» отказались от привычных для литераторов правил игры. В отличие от многих других авторов неофициальной культуры, участники альманаха действовали открыто и призывали к участию в проекте своих коллег. Писатели полагали, что в культурной политике страны может наступить «оттепель-2» — как в результате политики разрядки середины 1970-х, так и потому, что после ряда громких скандалов с запретами произведений, изгнанием писателей и разгонами художественных выставок, казалось, власти решили дать «задний ход». Было устроено несколько выставок произведений художников андеграунда, в 1976 г. в журнале «Дружба народов» была опубликована повесть Юрия Трифонова «Дом на набережной», где описывались сталинские идеологические кампании.

Руководству ЦК КПСС хотелось переложить ответственность за происходящее не на цензуру или КГБ, а на руководство Союза писателей и тем самым не привлекать внимание к цензурным инстанциям — таким образом, как, по-видимому, казалось советским чиновникам, удалось бы избежать скандала, который мог стать международным. Однако организаторами и режиссерами травли авторов и редакторов альманаха были именно ЦК КПСС и руководство КГБ — они-то и определяли политику Союза писателей.

22 января 1979 г. было созвано расширенное заседание секретариата, стенограмму которого мы приводим ниже. В присутствии примерно пятидесяти писателей — членов руководства МО СП — это заседание вынесло идеологический и организационный «приговор»: альманах был признан политической провокацией, направленной на поддержку антисоветской деятельности на Западе, а также попыткой узаконить самиздат. Пятерых составителей убеждали отказаться от задуманного, но они не отступили от своих позиций.

Феликс Кузнецов в своем выступлении говорил о «Метрополе»:

«Любые попытки оторвать художников от корневых гуманистических традиций русской советской литературы терпят неизбежный провал и конфуз. Так получилось и с организаторами альманаха «Метрополь», пытавшимися под предлогом «заботы» о советской литературе добиться от нас публикации сочинений не только антихудожественных, но и идейно несостоятельных, — в противном же случае вызвать дежурные сетования буржуазных средств массовой информации о мнимом отсутствии «свободы слова» в СССР. Альманах этот, где в обилии представлены литературная безвкусица и беспомощность, серятина и пошлость, с полным единодушием осудили ведущие наши писатели и критики, по заслугам оценившие этот сборник как порнографию духа»[238].

Таким образом, государственный аппарат столкнулся с новыми формами инакомыслия, и советская цензура, использовавшая все еще достаточно архаичные методы работы, оказывалась неспособной к борьбе против новых культурных явлений: их надо было нейтрализовывать более эффективно. Действительно, специфика истории российского государства заключается в том, что оно от автократической формы правления перешло к тоталитаризму, не претерпев тех трансформаций, которым подвергались западные демократии в течение более ста лет и которые в Европе и США сопровождали образование современного (модерного) государства.

Вымысел художника: как карты лягут

На грани выдоха и вдоха есть волна,

где жизнь, как музыка, слышна,

но не видна.

И там поэзия берет свои стихи.

И там посмертно искупаются грехи.

Юнна Мориц

Альтернативная история — «волна на грани выдоха и вдоха», некий фрагмент жизни между реальностью и вымыслом — в последнее десятилетие сложилась в один из самых востребованных жанров отечественной художественной литературы.

Что же делает таким популярным конструирование альтернативной истории в литературе?