Все, кроме смерти

Перед полицмейстером качает ногой на венском стуле - Мишель Вавельберг, полный холеный юноша - он совершенно не напоминает того ангелочка-гогочку, который робко гулял с Альбертом в “Доме Праха”.

Будничная по фигуре шоколадная тройка, цепочка на тугом животе, строгий галстушек.

Полицмейстер раздраженно шлепнул по столу пачкой свежих газет и журналов:

- Полюбуйся. Первые ласточки. А что намарают в вечерних выпусках?

Мишель вяло пробежал глазами прессу:

“Правда будуара”, “Общедоступная газета “Дилижансъ”, “Средь лилий полевыхъ. Благотворительный ежедневникъ дворянского собрания”, “Клопъ-кусака” Городской юмористический листокъ”. ””Местная мысль. Социально-философический журналъ”

Вавельберг задерживается на статейке из “Дилижанса”

“Отравленные стрелы купидона.

Весна! Календарное время робкой любви и пробуждения надежд омрачено язвами нашего трудного времени.

Доколе! Отец семейства, есть ли будущее у твоего наследника? Нежная мать, отчего так поздно вернулась домой твоя младшая дочь?

Зараза вольномыслия и распущенности нравов потянулась к нам из Метрополии, где уже давно ночь обращена в день, а день - в кромешную полночь. Казалось, что наши родные стогны обойдет костлявая рука наемного разврата, грязного азарта, пагубных выходок золотой молодежи.

Но нет! Нас не минула чаша сия.

Собрание почетных граждан “Блюстители” - истинные рыцари духа и чистоты, будут бороться с гидрой современной безнравственности, с новомодными непристойными шансонетками, игорными притонами и тайными кабинетами.

Только жесткие меры оградят наших детей от таких гнездилищ разврата и ужаса, как варьете “Павильон”, кафе мюзико “Ворон”, шок - ателье “Дом праха” (кошмарное заведение, уверяет вас редакция) и сообщества манерных поэтов “Пиковый валет”, где по средам собираются утонченнейшие негодяи нашего времени, слышится дикая музыка, курится наркотический фимиам, копошатся зародыши содомизма и анархии!

Пока что “Блюстители” не имеют возможности выяснить, кому принадлежат вышеупомянутые заведения, но есть основания догадываться, что за всеми этими адскими щелями стоит одна и та же фигура, которую пока что хранят от гидры правосудия высокие чины и капиталы родителей.

Не дадим превратить наш город в Римскую Империю периода упадка!

Подробности расследования читайте в следующих выпусках.

Гражданин”

Мишель не выдержал, фыркнул:

- Бред малярийный: Гидры, стогны. Зародыши копошатся. Где этого “Гражданина” учили писать? Гнездилище…

Полицмейстера не трогали вопросы литературы, он гнул свое:

- Нет, я понимаю, клопы будуарные, лилии половые, дилижансы - всякой дряни по лопате, с ними все на мази, оштрафуем по тарифу, тираж арестуем, впервой что ли. Вон, от “Клопа” еще до выпуска “экстренного” конверт банковский со штрафом пришел - аккуратные, юмористы. Помнят страх Божий! Но ты подумай -

-Доппель-Кюммель стиснул в кулаке серенькую брошюрку “Местной мысли” - Эти-то куда лезут! Интеллигенция. Профессура! Толстолобики! А вдряпались в сплетню. Во, прошу: - “Доколе, Катилина!” и петитом “Скандал в “Доме Праха: омерзительные подробности.” Каково? И прозвание какое придумали мерзкое: “Катя-Катилина”! Намекают, что декадент наш на бабский манер по шантанам со стрельбой канканирует.

- Это не бабское имя, а древнеримское, - поправил Мишель.

Доппель-Кюммель насупился:

- Чего?

- Катилина. - Мишель деликатно зевнул в кулак и сложил розовый ротик треугольником. - Был такой клеврет.

- Знаешь что, друг ситный, - полицмейстер нагнулся, порылся в тумбе стола, свинтил крышку, жадно глотнул - От клеврета слышу. Ты меня не путай. У нас тут не музей. У нас тут оказия. Откуда в “Прахе” взялся репортер? Какого ляда вы вообще туда на ночь глядя сорвались? В инструкции что тебе было прописано? После одиннадцати Альберт на улицу ни ногой! Как хочешь, так и отвлекай. Музыку там играйте в четыре руки, Надсона читайте, бильярд тоже хорошо. Зря что ли мы тебя к нему в приятели на полставки назначили?

Мишель пожал плечиком, персиковая щека возмущенно дернулась:

- Не хочет он в бильярд. Наручниками его прикажете к постели приковывать?

- Хмм,- протянул Доппель-Кюммель озадаченно - А это мысль… Слушай, давай мы тебе со склада наручники под расписку….

- Господи! Я пошутил, - мученически завел очи Мишель - Думаете, мне сладко с ним последнюю репутацию губить? Вторую ночь не сплю. Устал, как грузчик. А мне еще сегодня на службу к пяти. Одно знаю точно - кипиш начался с “Дилижанса”. Я был в редакции утром, разузнал, что про “купидона” какой-то новенький наплел, там еще толком сами не разобрались, каким ветром его принесло.