Все имеет свою цену

Дестер застрелился, сидя за письменным столом в своем рабочем кабинете на первом этаже. Из раны на голове текла кровь прямо на блокнот, лежавший на столе. На полу, у него в ногах, лежат кольт 38-го калибра.

Даже не притрагиваясь к Дестеру, я понял, что он мертв: слишком страшной была рана на голове. Я стоял, глядя на него и ничего не соображая от ужаса. Мне как-то не верилось, что он решится на такой поступок. Я вышел в холл.

Элен спустилась с лестницы и стояла неподвижно, глядя на меня.

— Мертв? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, — ответил я.

— Пьяный идиот! Я никогда бы не подумала, что он решится на это.

Она проскочила мимо меня в его кабинет.

Я неожиданно почувствовал, что лицо покрылось потом, и сунул руку в карман за платком. Пальцы коснулись письма, которое я обещал Дестеру опустить в почтовый ящик.

Я вытащил его из кармана и без раздумий распечатал. Дестер писал своему адвокату:

«Дорогой Бернет, я дошел до предела своих сил и возможностей и собираюсь застрелиться. Вы достаточно хорошо осведомлены о состоянии моих дел, чтобы понимать, что у меня нет будущего. Вы знаете, какую роль сыграла во всем этом Элен, поэтому я не собираюсь позволить ей извлечь выгоду из моей смерти. Положение таково, что если я застрелюсь, страховка будет аннулирована. Но семьсот пятьдесят тысяч — большой соблазн для нее. Я уверен, что она попытается обмануть страховую компанию, представив мое самоубийство как убийство. Возможно, Вам это покажется диким, дорогой Бернет, но я знаю Элен лучше Вас. У меня сейчас работает шофером молодой парень по имени Глин Нэш. Вполне вероятно, что Элен припишет убийство ему или еще кому-нибудь. И если что-то подобное произойдет, то я не хочу, чтобы Вы вмешивались, так как Меддаксу и „Национальной верности“ удастся ее разоблачить. Но если она добьется своего и получит деньги или если совершит ошибку и ее обвинят в убийстве, только тогда Вы должны вмешаться и довести это мое письмо до сведения полиции…

Мне кажется, что небольшой срок тюремного заключения за мошенничество Элен не повредит. Вы находите меня злопамятным? Возможно, это так, но у меня есть на то основания…

Итак, я заявляю, что сам покончил с собой, независимо от того, что будет говорить по этому поводу Элен. Это самоубийство, а не убийство.

Прощайте. Эрл Дестер».

— Что ты читаешь? — раздался за моей спиной голос Элен.

Я свернул письмо и сунул его в карман, вспомнив слова Дестера: «Тебе будет нужно только сфабриковать улики, наговорить кучу лжи и убедить всех, что я не покончил с собой, а меня убили. И тогда, если ты не сделаешь ни одной ошибки, то получишь деньги».

Семьсот пятьдесят тысяч долларов! Игра стоит свеч!

Я понимал, что это письмо защитит меня, если я допущу в игре ошибку и попадусь. Тогда мне достаточно предъявить его, чтобы избежать газовой камеры.

— Глин!

Впервые Элен назвала меня по имени.

— Подожди, — сказал я. — Дай мне подумать.

— Нужно вызвать врача и полицию, — заявила она, — что здесь думать?

— Подожди, пока никого не надо вызывать! Поднимись в свою спальню и жди меня.

Видимо, злобная интонация моего голоса заставила ее подчиниться.

Она пристально смотрела на меня.

— Но Глин, мы должны…

Я подошел и сильно встряхнул ее.

— Делай то, что я говорю. Иди в свою спальню и жди меня там!

Элен поняла, что сейчас не время спорить и повиновалась.

Я вошел в кабинет Дестера и постоял, задумчиво глядя на труп. Если бы только можно было вернуть стрелки часов назад, чтобы сфабриковать какую-нибудь сцену убийства. Если бы я знал раньше, что он сегодня застрелится! Семьсот пятьдесят тысяч! Эти деньги стоили риска, а на случай неудачи у меня было письмо Дестера, снимающее с меня подозрения в убийстве.

Если бы можно было задержать события до того, как я придумаю правдоподобный план убийства Дестера! Но полицейские врачи с точностью до единого часа умеют определить время смерти. Значит, полиция поймет, что в этот момент и я и Элен находились в доме. И если я спрячу револьвер, следователь сразу решит, что мы с Элен или подстроили убийство Дестера, или сами убили его. В обоих случаях мы не получим от «Национальной верности» ни одного цента! Нам нужно твердое алиби! Мы должны доказать, что в момент смерти Дестера мы были далеко от него…

Здесь все решало время, а именно его-то у меня и не было! Я стоял, глядя на труп Дестера, а мой мозг лихорадочно работал. В доме царила мертвая тишина, которую нарушало только слабое тикание настенных часов и биение моего сердца… Неожиданно до меня донесся какой-то новый звук. Я не сразу догадался, что это заработал мотор холодильника. И тут меня осенило! Я понял, каким образом можно заставить стрелки часов повернуть назад!

Целых два года я занимался продажей холодильников. Для этого изучал на шестинедельных курсах основные принципы их работы. Среди прочих вопросов нас познакомили и с использованием холодильных установок в моргах, и с воздействием холода на трупы.