Все имеет свою цену

Не слушая заверений Ромэна, что машина в полном порядке, Хэллоран помчался убедиться в этом лично. Гизелла повернулась к Камилле.

— Рада тебя видеть, — сказала она девушке компании «Дюран».

— Я не хотела приезжать, — выпалила Камилла. — Но Сандра сказала, что я должна ехать, а теперь, когда я встретила Ромэна, я не имею ничего против. Что это за люди стоят у ворот? Те, которые в униформе? Они выглядят смехотворно.

— Это охрана. — Нанять охранников Гизеллу уговорила Орлена. «Подумайте только, что случилось с мадам Рубинштейн, — напомнила графиня, — причем в ее собственной квартире. Я обеспечивала охрану, пока вы останавливались у меня, но теперь, когда у вас свой дом в Палм-Бич, вы должны тоже нанять охранников». Гизелла несколько развила эту мысль. Разве обязательно, чтобы телохранители сливались с ландшафтом? Если они должны служить для устрашения, то пусть будут одеты в аккуратные белые униформы и лихо заломленные набекрень головные уборы. Теперь они стали символом ее пребывания в Каса Дюран. Если снаружи стояла охрана, значит Гизелла Дюран дома.

— Они действуют лучше, чем объявление в «глянцевом листке», Камилла.

— А что это такое?

— Это такая местная газета, дорогая, «Палм-Бич Дейли Ньюз».

— Если это газета, то почему она глянцевая?

— Ее печатают на специально обработанной бумаге.

— Зачем?

Разговаривая с Камиллой, Гизелла чувствовала, словно разговаривает с трехлетним ребенком.

— Я полагаю, затем, чтобы типографская краска не пачкала белые перчатки.

— Зачем одевать белые перчатки, чтобы почитать газету?

— Право же, я не знаю, Камилла. Почему бы тебе не позвонить в редакцию газеты и не спросить их об этом?

Камилла оглянулась вокруг.

— А где телефон?

Действительно, как трехлетний ребенок, подумала Гизелла.

— Не хочешь ли ты сначала подняться наверх и переодеться?

Как только служанка, которую подозвала Гизелла, увела Камиллу наверх, Гизелла повернулась к Ромэну и взяла его руки в свои.

— Я очень сожалею. Я отругаю Хэллорана за его манеры.

— Я понимаю, что он стоит на защите твоих интересов.

— Ты чересчур снисходителен к нему. Иногда он слишком серьезно воспринимает свою роль моего телохранителя.

Ромэн поднес ее руку к губам.

— Не беспокойся, дорогая. Как европеец, я хорошо знаком с тиранией старых, преданных семье слуг. Уж если ты должна извиниться передо мной, так это за то, что заставила меня более часа изнывать в компании этой слабоумной женщины.

— Она действительно ужасна. Мне кажется, что у нее нет ни одной извилины в мозгу. Но она потрясающе фотогенична. И, несомненно, оказывает благотворное влияние на объем продаж.

— На какое время твоя дочь намерена обречь нас на страдание от присутствия Камиллы?

— Извини, дорогой. Не менее, чем на месяц.

— Твоя Сандра — садистка. Я не горю желанием познакомиться с ней.

— Тебе и не придется. Пока. Она сейчас едет на Восток. Нужно было придумать что-то, чтобы Камилла не попала в какую-нибудь историю, пока Сандры не будет в стране. Вот и пришла мысль привезти ее сюда.

— В историю? В какую историю может угодить это безмозглое существо?

— О, ты бы удивился, узнав.

* * *

Кусты олеандров едва виднелись в темноте. Хэллоран отступил туда, где тень была еще гуще. Прошел почти месяц с тех пор, как он узнал, что одна из служанок использует кабинки для переодевания около бассейна для свиданий с каким-то мужчиной. Сегодня он застукает их на месте преступления.

Шейла облегчила ему задачу, позвонив несколько минут назад и попросив Рути передать ему, что он уже опаздывает к ужину. Он выехал из гаража, сделав вид, что дико спешит, а затем припарковал машину в конце аллеи и возвратился пешком за дом. Теперь, услышав шум шагов, направляющихся через террасу к кабинкам, он понял, что служанка поверила в его отъезд. Хозяйка, добрая душа, не позволяла Хэллорану уволить даже самую неумелую служанку, если она давно у нее работала. Однако, если он поймает негодницу на месте преступления, он был уверен, что эта женщина, кем бы она ни была, скорее уволится сама, чем захочет, чтобы хозяйка узнала о ней всю правду.

Как только шаги достигли кабинки, дверь ее распахнулась. Через газон до того места, где стоял Хэллоран, долетели басовые нотки приветствия мужчины, и Хэллоран заколебался. Он узнал голос. Мгновение спустя он встряхнулся, как собака, и подобрался поближе к кабинке. Приблизившись, он отчетливо услышал шепот и понял, что не ошибся. Это был проклятый Лягушатник! Не достойный держаться даже за краешек хозяйкиной юбки, но — поди же ты, каждую ночь ложится с ней в постель.

Которая же из Служанок встречается с Ромэном Мишо каждый вечер? По мнению Хэллорана, все они были либо слишком стары, либо слишком примитивны, чтобы заинтересовать француза. Он подбирался все ближе, пока не оказался совсем рядом с кабинкой и пока не услышал смех женщины и не понял, с какой это подружкой забавляется Мишо.

* * *

— Ну уж, Пат! — вскричала Шейла. — Тебе можно готовить ужин из старого башмака, ты все равно не замечаешь, что тебе подают.

Хэллоран поднял глаза и увидел, что она внимательно смотрит на него, уперев в бока руки.

— Дай-ка мне выпить.