Все имеет свою цену

— К сожалению, — сказала Алекс, — это от меня не зависит. Но кое-что для тебя мне удалось сделать.

Сандра, все еще прижимаясь к ней, подняла глаза.

— Что?

— Я заставила твою мать записать долю ее косметической компании на твое имя. Впоследствии ты будешь иметь контроль над весьма значительной долей «Косметической продукции Гизеллы Дюран».

— Меня это не интересует!

— Заинтересует, дорогая.

* * *

— Мне следует быть здесь, когда Сандра приедет? — спросил Тру.

Гизелла, ходившая по комнате, остановилась.

— Не знаю. А ты как думаешь?

— Я помогал тебе советами во всем — от ее одежды до ее постельных принадлежностей. Этот вопрос решай сама.

Гизелла улыбнулась, несмотря на то, что чувствовала дрожь где-то внизу живота.

— Позволь мне побыть с ней наедине несколько минут. Ты можешь присоединиться к нам за обедом.

Тру взглянул на часы и встал.

— Тогда я поднимусь наверх и переоденусь.

Он нежно поцеловал ее и ушел.

Гизелла решила тоже пойти переодеться, но не успела она дойти до спальни, как услышала звонок в дверь. Это самый счастливый день в моей жизни, думала Гизелла, бросившись к двери. Когда она открыла дверь, там стояла Сандра, а за ее спиной, положив ей на плечи руки, Александра Мейнворинг.

— Добрый день, Гизелла, — сказала Алекс. — А вот и мы.

Гизелла опустилась на колени и раскинула руки.

— Сандра! Дорогая!

Сандра пристально смотрела на нее, и взгляд ее выражал нескрываемую ненависть.

— Иди к своей матери, Сандра, — сказала Алекс, подталкивая Сандру в раскрытые объятия Гизеллы.

Гизелла прижала к себе неподатливое тельце дочери и внимательно посмотрела на свою золовку. Глаза Александры Мейнворинг светились торжеством.

САНДРА

1959 год

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Госпожа Шелдон взяла записку из рук старосты, которая только что вошла в классную комнату.

— Сандра Вейл должна немедленно явиться в кабинет начальницы, — объявила она. — И захвати с собой свои учебники.

— Что ты натворила на сей раз? — прошептала Мэрибел через проход между рядами.

Сандра пожала плечами. Но пока она шла вслед за старостой вдоль гулкого коридора, она рылась в памяти в поисках ответа на этот вопрос.

Фелисия Хадсон, староста, была одной из самых популярных девочек в Веллингтоне. Когда двенадцатилетняя Сандра впервые приехала в престижную женскую школу штата Коннектикут — как это делали до нее ее мать и бабушка, — она мечтала о том, что когда-нибудь тоже станет пользоваться успехом, и девочки, вроде Фелисии, станут ее подругами. Но по прошествии четырех долгих лет в Веллингтоне Сандра по-прежнему чувствовала себя там чужой. Особенно потому, что она вытянулась в такую неуклюжую дылду.

Когда мать неожиданно сменила фамилию на Дюран, Сандра стала еще упорней цепляться за все то, чему научила ее тетя Алекс относительно ее вейловской наследственности, гордясь своей «вейловской внешностью». Но никогда, ни в каком страшном кошмаре не могла она представить себе, что обладание «вейловской внешностью» обречет ее на шесть футов роста. Теперь она даже обогнала в росте тетю Алекс, и возвышалась, как каланча, над всеми остальными девочками в школе. Вот у Фелисии был идеальный рост — пять футов три дюйма. Никто не глазел на нее и не хихикал ей вслед, никто не пытался подставить ей подножку, когда она шла к доске. Никто не дразнил ее «жирафой» и не спрашивал: «Ну как там наверху погода?»

Когда они добрались до кабинета начальницы, за столом секретарши никого не было. Фелисия показала жестом Сандре, чтобы она села на деревянный стул возле окна. Сандра глубоко вздохнула, уставившись на тяжелую дубовую дверь кабинета мисс Агаты. За последние четыре года Сандре неоднократно приходилось бывать в кабинете мисс Агаты, и всякий раз во время таких посещений она была вынуждена выслушивать бесконечные упреки начальницы за то, что она не следует по стопам своей матери, которая была в свое время примерной веллингтонской ученицей. В Веллингтоне Сандра быстро привыкла к тому, что она не достойна своей матери ни как ученица, ни как обладательница красивой внешности. Но ведь Нужно учитывать, что ее мать никогда не была дылдой шести футов ростом! Сандра нервно грызла обкусанный ноготь на пальце и мечтала только о том, чтобы посещение кабинета мисс Агаты осталось позади.

— Вот она наконец, — сказала долго отсутствовавшая секретарша и повела Сандру в кабинет начальницы, словно это по вине Сандры, а не по ее собственной начальнице пришлось ее ждать.

— А, Сандра. И, как всегда, опоздала. — Агата Бремфилд была дамой представительной и редко улыбалась. Она подошла к Сандре, держа в руке папку. — Я теряю терпение с тобой, юная леди. Неужели ты считаешь всех учителей глупцами? — Она вынула из папки сочинение, и Сандра узнала витиеватый почерк с кружочками вместо точек. Это было сочинение об инквизиции, написанное ее соседкой по комнате. Там, где должна была стоять фамилия Лиз, чьей-то рукой было написано «Сандра Вейл». — Что ты можешь сказать в свое оправдание? — строго спросила мисс Агата.