Все и побыстрее

Они вышли из крытой стеклянной галереи, и жара навалилась на них. Она всасывалась в тело, точно тысячи пиявок, и Гонора почувствовала, что задыхается. Лиззи, обутая в сабо, весело бежала по дорожке, оставляя следы на ее песчаной поверхности.

Вокруг гостиницы простирался огромный сад, заложенный еще в семнадцатом столетии. Опытный глаз Гоноры подмечал все — оливковые рощи, огромные пальмы, кусты роз и множество разнообразных цветов самых различных оттенков.

В бассейне и вокруг него было много народу, в основном теплолюбивые французы, чьи веселые голоса звенели в воздухе. Среди разноцветной толпы сновали официанты в белых куртках, разнося прохладительные напитки в высоких запотевших стаканах. Лиззи, оттолкнувшись от мостков, нырнула в воду и поплыла. Гонора, изнывая от жары, уселась под большим полосатым зонтом и принялась писать письма: Джоселин, жившей в Джорджтауне, Ленглею в Лондон и миссис Мел-Акер — фамилия Ви по третьему, уже умершему, мужу, который оставил ей значительный счет в банке и хорошо обставленный дом с видом на залив Сан-Диего.

— Привет, — услышала Гонора мужской голос. Перед ней стоял Александр. Длинноногий и загорелый, он держал в руках полосатое полотенце, тогда как у всех постояльцев «Мамонии» полотенца были голубые.

— Доброе утро, — поздоровалась Гонора и вопросительно посмотрела на его полотенце.

— У нас здесь апартаменты, рядом с апартаментами Черчилля, — ответил Александр на ее немой вопрос. — Как себя чувствует Лиззи? Я вижу, она совсем оправилась от испуга.

— Не совсем. Сегодня она отказалась от прогулки по Марракешу.

— Очень красивая девочка. Я не помешал вам?

— Нет, я уже закончила писать письма.

Александр сел рядом с Гонорой, и они стали болтать о всяких пустяках. К этому времени Лиззи выбралась из бассейна и подошла к ним. Александр спросил ее, как на языке глухонемых сказать «ужасная жара», и девочка после некоторого колебания принялась обучать его различным словам. Вскоре все трое отправились в бассейн и долго плавали.

— Хватит с тебя солнца на сегодня, — сказала Гонора Лиззи, — нам пора идти домой.

— Нет! — закричала девочка. — Я хочу остаться с Александром.

— Ты хочешь остаться со мной? — спросил Александр на пальцах.

— У меня такое впечатление, что вы давно знаете язык жестов, — заметила Гонора.

— Просто я быстро все усваиваю, — ответил Александр и добавил: — Завтра утром я еду осматривать город. Хочешь поехать со мной, Лиззи?

Девочка закивала головой.

— А вы, Гонора?

— Я думаю, вы прекрасно обойдетесь и без меня.

Когда на следующее утро Александр и Лиззи вернулись с прогулки, Гонора пригласила его позавтракать с ними на открытой террасе гостиничного кафе. Александр с радостью принял приглашение. Помня недоумение Курта по поводу пребывания Александра в жаркой, переполненной туристами и участниками конференции стране, Гонора искала подходящего момента, чтобы спросить его об этом, но так и не решилась задать свой вопрос.

После завтрака Лиззи поднялась в номер, а Гонора и Александр, расположившись в холле гостиницы у фонтана, вели неторопливый разговор. К удивлению Гоноры, юноша был хорошо начитан, знал итальянскую оперу, которую она тоже очень любила. В холле царил полумрак, но Александр по-прежнему не снимал темных очков, и это удивляло Гонору. «Возможно, у него просто такая привычка, — думала она, — или под очками он хочет скрыть смущение».

Последующие два дня Александр провел вместе с ними. Они купались в бассейне, ездили на экскурсии, много разговаривали. Гонора очень радовалась этому. Она считала, что завязавшаяся дружба с Александром — верный знак того, что родственные связи всей семьи Силвандер скоро восстановятся.

В одиннадцать часов утра, вскоре после того, как Курт уехал на очередное совещание, а Лиззи ушла завтракать с внучкой Фуада, Гоноре в номер принесли письмо. Она вскрыла конверт и прочитала: «Гонора, не сочтите за дерзость, но мне хотелось бы пригласить вас на ленч к себе в номер. Одну. В половине второго. Подходит? Александр».

Гонора бросилась к телефону, но номер Александра не отвечал. Тогда она спустилась вниз и оставила записку у портье. Она с радостью принимала предложение Александра.

Приятной прохладой повеяло на Гонору, когда она вошла в апартаменты Талботтов. Белые занавески и почти полное отсутствие мебели усиливали ощущение прохладной свежести. В алькове стояли три низких кресла и столик, накрытый к ленчу.

— Я заказал арабский пирог.

— Как вы догадались, что это мое любимое блюдо?

— Мужская интуиция. — Александр расстелил у нее на коленях салфетку камчатного полотна. — Да и Лиззи подсказала мне. — Александр поднял крышку, и в ноздри Гоноре ударил аппетитный запах горячего арабского пирога с голубями. Пользуясь на арабский манер тремя пальцами правой руки, он разломил пирог и подал кусок Гоноре. Она откусила кусочек и закатила глаза, всем своим видом выражая удовольствие. Александр в это время рассказывал ей, как арабы готовят пирог.

— Откуда вы все это знаете, Александр?