Все это очень странно

Он снимает с себя мишуру, гирлянду и фрукты. Он одевается, мы пожимаем друг другу руки, и я выпускаю его через боковую дверь гаража.

Несколько анекдотов о блондинках. Почему блондинку уволили с фабрики «М&М»? Потому что она отбраковывала конфетки с буквой «W». Почему блондинка пьет сок прямо из пакета, не отходя от кассы? Потому что написано: открывать здесь. Блондинка и брюнетка работают вместе, однажды брюнетке дарят букет роз. Прекрасно, говорит она, похоже, я проведу выходные на спине, с высоко задранными ногами. Как, спрашивает блондинка, разве у тебя нет вазы?

Я никогда не узнаю имя мужчины в моей кровати, того, у которого в члене серьга. Вероятно, к лучшему. Скоро мои чтения, и я должна подготовиться. Всю неделю я оставляю сообщения на автоответчике Джея, но он не перезванивает. В день, когда я собралась в аэропорт встречать его, накануне назначенных чтений, хотя за год я не написала ничего нового, Джей наконец звонит.

Он говорит, что сожалеет, но не сможет приехать в Вирджинию. Я спрашиваю почему. Он говорит, что сел в автобус на центральном вокзале, и перед ним сидела блондинка. Позволь предположить, говорю я, у нее нет вагины. Он сказал, что не имеет понятия, есть у нее вагина или нет, она попросту сидела перед ним и читала бульварный роман Кэтрин Куксон[7]. Я говорю, что никогда не читала Кэтрин Куксон, но я вру. Я прочла один из романов. Мне приходит в голову, что факт чтения Кэтрин Куксон может убедительно доказать наличие вагины у этой женщины, что блондинка, сидевшая впереди Джея — инопланетянка или, напротив, человек, но я не знаю, как это сделать. На самом деле я могла бы доказать и то и другое.

Джей говорит, что настоящие проблемы начались, когда автобус подъехал к терминалу в «Ла Гуардиа» и он пошел на регистрацию. Женщина за стойкой оказалось блондинкой, так же как и все женщины в очереди, и он повернул назад. Он говорит, что пришел к выводу, что его билет — это билет в Страну Сэнди Дункан, а обратного билета нет, так что, если он не вернется немедленно в Манхэттен, то окажется на какой-нибудь планете, населенной блондинками с гладкими кукольными промежностями. Он говорит, что Манхэттен подвергся чему-то вроде инопланетного вторжения, но он положит этому конец. Он знает, что может жить в квартире, полной крыс, в доме, полном женщин без вагин. Он знает, что пока это безопаснее всего.

Он говорит, что когда вернулся домой, соседка по этажу подглядывала в замочную скважину. Откуда ты знаешь, спрашиваю я. Он говорит, что почувствовал ее запах за дверью. Прихожая наполнилась теплом от излучаемого ею жара, запахло лимонной жидкостью для мытья посуды. Он говорит, что сожалеет, что не может приехать на мои чтения, но так уж вышло. Он говорит, что когда поедет летом в Анкару, возможно, не вернется. Там не так много блондинок, говорит он.

На моих чтениях присутствует отец, владелица кафе и еще около трех человек. Я читаю рассказ, написанный несколько лет назад, о мальчике, который учится летать. Это не сделало его счастливым. Отец говорит мне, что у меня определенно больное воображение. Он всегда так говорит. Его подруга говорит, что у меня хороший голос и дикция. Я говорю ей, что работала над дикцией. Она говорит, что ей нравится мой новый цвет волос.

Я думаю позвонить Джею и сказать, что собираюсь покрасить волосы. Я хочу сказать, что это, возможно, уже не нужно, что, просыпаясь по утрам, я нахожу на подушке светлые волосы. Если бы я позвонила ему, чтобы сказать это, я могла бы все уладить; я могла бы сказать правду. Перед тем как позвонить ему, я жду, что же случится дальше. Я сижу на отцовском диване, благоухающем как лимонная жидкость для мытья посуды, и смотрю рекламу, в которой чьи-то руки набирают номер, чтобы заказать видеокалендарь с экзотическими красотками. Я пью баттерскотч прямо из бутылки. Я жду телефонного звонка.

ЛУИЗИН ПРИЗРАК

Две женщины (одна с ребенком) встречаются в ресторанчике. Симпатичный ресторанчик, сплошные высокие окна. Подруги уже бывали здесь. Кухня отличная. Когда так много света, и еда вкуснее. Ребенок — девчушка, одетая во все зеленое: зеленый пушистый свитер, зеленая футболка, зеленые вельветовые брючки и грязные кроссовки с черно-зелеными шнурками — шмыгает носом. Сама маленькая, а нос большой. Наверно, принюхивается к еде на столиках. А может, нюхает теплый свет, окутывающий все вокруг.

Все эти оттенки зеленого на ней не очень-то сочетаются, но зеленое и есть зеленое.

— Луиза!

— Луиза!

Подруги звонко чмокаются. Подходит метрдотель.

— Рад вас видеть, Луиза! — кивает он той, что с ребенком. — Ну-ка, ну-ка, кто к нам пришел? Анна! Какая большая! А в прошлый раз была такая маленькая. Во-от такая, — он вытягивает большой и указательный пальцы, будто собрался взять щепотку соли. Потом смотрит на вторую женщину.

— Это моя подруга, Луиза, — говорит Луиза. — Моя лучшая подруга. Мы еще со скаутского лагеря дружим. Ее зовут Луиза.

— А, ну конечно, — улыбается метрдотель. — Луиза. Как же я забыл?