Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа

В письме директора завода В. Суркова на имя начальника Главречпрома отмечалось, что «производство 203-мм корпусов срывается по причине большого процента брака по скрытым порокам металла, т. е. волосовины, песочины, светловины и др. Штамповку заводу поставляет завод № 72 из металла Кабаковского завода. В основном скрытый брак выявляется на окончательно изготовленных корпусах заводской приемкой перед сдачей военпреду. 70–80 % брака составляют волосовины».[239]

В письме также приводились данные о том, что в 1935 г. брак в среднем был 20 %, а в 1936 г. – 30 %, что уже тогда тормозило производство снарядов. Однако в 1937 г. объем брака дошел до 50 %, а по отдельным плавкам и до 90 %![240] На основании этого директор завода справедливо полагал, что «необходим вывод о целесообразности и рентабельности производства снарядов на заводе «Красное Сормово».

На протяжении 1935–1936 гг. было очень много переписки, выездов специальных комиссий на заводы, проведено множество исследований и научных работ. На заводе работали эксперты по изучению природы пороков. Неоднократно ставился вопрос об усилении контроля качества металла. Сурков отмечал: «Такое положение, помимо нецелесообразных расходов народных средств и срыва оборонных программ, ведет к излишней перегрузке железнодорожного транспорта перевозкой бракованного металла. В результате работ спецкомиссий, институтов, экспертиз, введения контроля АУ РККА это не только не уменьшило брак по металлу, но, наоборот, цифры за первые месяцы 1937 г. показывают рост брака».[241]

Например, 22 марта десять бетонобойных снарядов из забракованной партии не выдержали «переиспытания» по боковым отклонениям. В апреле снаряды с завода № 112 выдержали испытания на прочность по бетону, но не выдержали на прочность при выстреле и на меткость. Согласно тактико-техническим характеристикам, 203-мм снаряды, выстреливаемые со скоростью 600 м/с, должны были пробивать бетонное перекрытие толщиной один метр. Главными критериями качества снаряда были не только прочность корпуса и прочность по бетону, но и высокая точность. Отклонение же по дальности в среднем составляло 200 м, а в сторону – 100 м.

В итоге из всех 4425 выпущенных с начала 37-го года 203-мм снарядов военпред завода Казак не забраковал лишь 569! И это при максимально допустимой норме брака в 10 %.[242] Причем на заводе уже лежала забракованная ранее третья партия 1936 г. в количестве 1060 штук.

В акте НИАП о проведенных 17–20 апреля 1937 г. испытаниях снарядов указано, что при стрельбе бетонобойным снарядом по железобетонной стенке толщиной два метра с расстояния 100 метров и под углом 30° к нормали болванка (снаряд без заряда) пробивала стенку насквозь и падала за ней через 100–300 метров. Ее скорость во время удара составляла 470 м/с. Таким образом, болванки выдержали испытания на прочность, но на меткость, как всегда, нет.[243]

Отбраковка и отказ в приемке огромного количества готовых изделий привели к тому, что склады и рабочие площади были загромождены, все графики производства срывались. Работа цеха № 5 была фактически дезорганизована. С завода постоянно требовали пени и неустойку за невыполнение условий договора. В этой кризисной ситуации руководство завода № 112 обвиняло не только поставщиков металла, но и полигоны Главного артиллерийского управления РККА в том, что «они неверно проводят испытания».[244]

1 июля 1937 г. на заводе прошло техническое совещание, на котором была заслушана информация о результатах работы по обследованию забракованных военпредом снарядов, проведенной совместно с ГАУ РККА и спецчастью. Оказалось, что новые техусловия на корпуса действовали уже давно, но на заводе о них просто не знали. Из партии в 49 снарядов после совместного обследования были признаны годными лишь два, что подтвердили представитель ГАУ Шестаков, начальник лаборатории завода Жмутов и начальник цеха № 5 Руднов.