Все демоны: Пандемониум

— Как жаль, великолепная, что битва разделяет нас, ибо не встречал я дамы прекрасней. И сердце мое, которым до сей минуты владел безраздельно, теперь принадлежит не мне, а вам. И кабы дело касалось меня одного, то бросил бы я к вашим ногам оружие, снял доспехи и позволил вырвать мне сердце, ибо не представлял бы себе лучшей для него хозяйки. Но есть еще долг перед моими подданными, и с болью в душе я выйду на бой, и предупреждаю, что коли хватит мне умения и сил, то убью вас. А после — стану оплакивать и тосковать вечно, — вот как сказал Барбелла да Кассар.

— О прекрасный рыцарь! — отвечала на то маркиза Моубрай. — Ни в мире наземном, ни в мире подземном, ни в огненной Преисподней не встречала я того, кто тронул бы мое черное сердце. Ледяным оставалось оно даже в яростном пламени Ада. Одинокой была я все долгие века от сотворения Ниакроха, одинокой полагала и кануть в реку вечности. Но неразумно лукавить перед боем, который может стать последним для одного из нас: если бы не война между демонами и некромантами, то лучшего супруга и отца моих детей я не желала бы. Клянусь вам всеми демонами Преисподней, что если убью вас сегодня, то вечный холод скует мое сердце и никогда моя рука не будет принадлежать другому.

А потом сошлись они на поле, и зазвенели клинки.

И сломала маркиза меч Адского Пламени о броню Барбеллы, ибо была та броня сделана из золотой шкуры неистребимой жабы Юцапфы, созданной болотными богами Жаниваша. И раскололся на три части клинок самого Барбеллы, ибо крепче были крылья Моубрай Яростной, закаленные в огне Преисподней.

Подняли они тогда копья и направили их друг против друга. Криками приветствовали их войска: легионы мертвых, пришедшие защищать свои земли, и подданные Князя Тьмы, жаждавшие утвердить свою власть в новых пределах. Грозно кричали демоны и высекали искры ударами когтей о когти; а скелеты били мечами о щиты.

И живые союзники некроманта: гномы, кобольды, мороки, бестии, сфинксы, василиски и прочие твари, сколько их ни есть во владениях кассарийцев, — возопили от радости, видя, что не уступает господин их Барбелла адской воительнице.