Все демоны Ада

Он, кажется, начал подходить ко мне, но я, а-ля девочка недотрога, которая пару секунд назад не думала, что творит, выставила руки вперед, давая ему понять, чтобы не приближался, и опустила голову. Смотрите-ка, кому здесь стыдно!

— Это… о, боже. Мне…

— Все нормально, Айви, — уверил Артур, но так явно не было. За нами ведь наблюдали! И… что мы вообще только что вытворяли? В спортзале! Куда любой мог зайти!

Стыд облизнул мою спину и, отскочив от руки Артура, которая снова потянулась ко мне, я поспешила выйти отсюда, пока не превратилась в японский флаг. Причем я дала деру после его обеспокоенного выкрика:

— Малышка! Куда ты? Постой!

А словно он не знает, что после такого я не осмелюсь остановиться.

Это было слишком неожиданно. И слишком… небезопасно.

— Айви! — настойчивый голос Артура не заставил меня затормозить.

Вылетев из спортзала, я помчалась по коридору. Камеры слежения наверняка уловили мой грандиозный побег на четвереньках, как только я нырнула в проем и запнулась обо что-то — надеюсь, это был мой блуждающий в потемках мозг.

Особой фантазией я не отличалась, поэтому выбрала прекрасное место для пряток от Артура — угадайте, что? — правильно, свою комнату, где не было никаких систем защиты от… нежеланных гостей. Зная, что Артур, естественно, последует сюда, я, рассчитывая на свою скудную мышечную массу, подперла дверь — да, замечательно просто, никто ведь не пройдет через такую преграду! — и стала прислушиваться. Сначала было тихо, лишь гулкие удары моего сердца были единственным звуком — но! — до того момента, пока дверь комнаты, протаранив мой натиск, не отворилась, и Артур, натянувший футболку только на плечи, не ворвался в комнату, словно здесь внезапно случился пожар. Его голубые глаза, наполненные смятением и испугом, уставились на меня. Тем временем я стояла в сторонке так, словно… готова выпрыгнуть в окно — что, в принципе, было в моих планах на «всякий случай»…

— Послушай меня. Прошу. И не убегай никуда. Нам нужно поговорить. Серьезно, Малышка.

И его намерения выразились еще и в действиях: Артур закрыл дверь. И не просто закрыл, а… подпер ее вдобавок стулом, чем вызвал у меня неутолимое желание поскорее испробовать новый выход отсюда.

Доигралась с откровенным нарядом, девочка…

XV

Все, что произошло между нами, было самым настоящим. Я это знала. И… чувствовала, когда мы целовались, развалившись на матах (никогда бы ни подумала, что мой первый поцелуй — вроде бы явление до жути романтичное и нежное — произойдет в пропахшем потом спортзале). М-да, ужас, как было романтично. Зато… мне ли жаловаться?

Это было дерзко.

Страстно.

Необыкновенно.

И… это было с моим, фактически, не родным братом.

О, боже.

Я поспешила опуститься на кровать — не совсем удачное место, исходя из того, что между нами недавно произошло — и осмелилась уставить в его лицо. Ох, эти чувственные губы… Не верится, что я… их пробовала на вкус. Признаться честно, это было самое чудесное ощущение из всех существующих.

Артур натянул футболку на торс, которого недавно касались мои ладони — кстати, они до сих пор горели адским пламенем от воспоминаний о его бархатной коже — и неловко примостился рядом. Хах, словно я сейчас не выглядела так, будто сижу на бомбе.

— Айви, я… — кажется, Артур хотел сказать мне нечто серьезное — ну, не знаю — начать там, например, разглагольствовать о нашем спонтанном поступке или ворошить прошлое, но я, видимо, не собиралась его слушать, быстро прошептав:

— Не говори ничего.

В самом деле? Я это сказала?

Мое поведение отличалось странностью, и следующее, что приключилось, можно было отнести в ряд доказательств. Губы Артура казались слишком привлекательными. Слишком. Для подростка с разыгравшимися гормонами этот плод был сладок, к тому же — опасен. И меня тянуло испробовать его. В очередной раз.

Повалив Артура на кровать, я забралась поверх него, что-тоо далеко не было свойственно мне, некогда скромной девчонке, и впилась в его губы так, словно прикосновение к ним было глотком жизни. Мои ноги плотно вжались в его бедра. Я чувствовала власть, восседая на нем, а так же… ощущала нечто такое, что теплило мою душу и, вырываясь из ее глубин, выражалось в моих действиях к нему. Причем… нескромных действиях. Да и Артур был хорош. Вместо того чтобы откинуть меня или спросить, какого черта я веду себя, прям как в ПМС, он запустил одну руку на мою талию, другую опустил чуть ниже поясницы, отвечая на поцелуй. Разговоры сейчас были отнюдь лишними. И, знаете, не было особо значимо и то, что нас могут застукать. Снова…

Все вокруг для нас стало неважным. Были только я, Артур, и наш… умопомрачительный поцелуй, кажется, переходящий в нечто особенное.