Все демоны Ада

Я не думала, что после всего свершившегося, большинство Охотников из клана послушаются его указов. Видимо, их несло вперед чувство долга, что, мол, нужно следовать уставу и мочить всех демонических гадов без исключения, но никак не боязнь получить тумаков от парня, зажимающегося в помеченном кошками углу, где подобным уродам и самое место.

Демоны, пребывавшие в некоторой абстракции, вернулись на Землю, и сразу включились в происходящее. Когда они кинули недобрые взгляды на внушительную толпу Охотников и ощетинились, я подумала, что мир совсем сошел с ума. Скорее, я бы могла предположить, что на моей стороне точно будут Доусон, Кристофер и Себастьян, тем временем прильнувшие к Дэреку, но никак не они — Высшие демоны. Демоны из самого Ада, которых… я, по идеи, должна была лишить жизни. Хотя, быть может, они всего-навсего хотели защитить свои задницы, поэтому «выпустили коготки». Тем ни менее, Эйдан, что стоял почти рядом, кивнул мне, как бы давая знак, что будет бороться со мной — и с этого момента я впала в конкретный ступор. Размышлять, почему банда этих кретинов прибегнула к такому решению — у меня явно не было времени, однако я подметила у себя в голове, что в этой битве буду сама за себя, а не с ними. Пусть я и полудемон, но я не являюсь такой, как они. Я не в их команде — увы? — хах, к счастью.

Плевав на ярую жестикуляцию Эйдана, я кинулась навстречу сошедшей с катушек толпе Охотников, которым, похоже, было далеко плевать, что я, все-таки, им не враг, а — одна их них. Но они сделали свой выбор, и мне ничего не оставалось предпринимать, как накинуться на них, чтобы пробить себе путь к одной сволочи, сломавшей меня изнутри, как чертово печенье (еще раз повторюсь: в сравнениях я не сильна). Злость и ярость несли меня вперед вопреки крикам Высших, которые… хотели, чтобы я отступила от греха подальше — не дождутся. Пока я не воткну клинок в сердце того урода, убившего Артура, я не уйду отсюда, даже если меня ранят или пошпыняют до полусмерти. Артур говорил, что я сильная — невероятно сильная — и, возможно, спустя столько лет мне, наконец, нужно доказать это, сделать так, чтобы он, независимо от того, где бы ни находился сейчас, гордился бы мною. И не важно, каким кровавым путем я заработаю эту гордость…

— Айви, положи оружие! Мы можем решить все через суд Охотников, и нам не обязательно делать то, о чем потом будем жалеть! — предложение застывшего в метре от меня коротышки Трэвиса было весьма заманчивым, но только не для моей мести.

— То, что я сделаю, не вызовет у меня жалости, уж поверь.

Мне не хотелось причинять кому-то вред, кроме Мэйсона, но пришлось: так как Трэвис стоял ко мне ближе всех с демоническим топориком наперевес, я сочла, что самое безобидное будет пнуть его, а маячивших сзади Охотников раскидать приемчиком с разворота ноги, которому меня научил… Артур. Сводящая с ума боль в груди, вызванная его смертью, разрасталась, подобно сорняку, и она же вела меня вперед, заставляя драться с теми, кто не был виноват в его смерти. Фактически не был…. Хотя, они бы могли остановить Мэйсона, но сочли нужным простоять спокойно в сторонке, бездействуя!

— Айви! — это был голос… Эйдана? Когда я, утопая в коктейле собственной печали и гнева, собиралась совершить опрометчивый поступок — воткнуть оружие в грудь Трэвису, повалившего на асфальт, что-то невероятно яркое промчалось между мной и Охотником, а затем мой клинок неожиданно стал горячим. — Остановись!

— Ауч! — завизжала я, роняя обуянное адским пламенем оружие на асфальт и со скоростью света обдувая руку. Ожог на ладони, что оставил огонь, быстро затянулся, чем напомнил о моей не совсем примитивной сущности. Чувствуя ужас и страх из-за того, что я чуть ли не натворила, я взглянула на испуганного Трэвиса подо мной, и ощутила себя в сто раз дерьмовее: его взгляд… — так на меня часто смотрел Артур, когда я делала какие-нибудь пакости или не выполняла обещания, что клялась исполнять. Сердце болезненно заныло.

— Айви? — голос Трэвиса показался мне похожим на тон Артура, и, как только я осознала, сколько обвинений он запечатал в моем имени, отскочила от него, мотая головой. Нет, нет… я же не могла его убить, верно? Не. Могла. Но почему тогда набросилась на него, если он — не та цель, что я хочу поразить? Он лишь преграда. А такие преграды я не устраняю до конца…

— Боже мой, прости меня, — прошептала я, отпаивая назад. — Я не хотела… Я не хотела!

Трэвис поспешно поднялся и принялся искать посеянный где-то топорик. Похоже, насчет того, что чудовище — Мэйсон, ошибалась, ибо я ничуть не лучше него. Но стоило лишь вспомнить об этом человекоподобном создании, он отлип от стены, не сводя с меня глаз и, что есть мочи, завизжал:

— Не стойте! Они убьют нас! Это, возможно, наш единственный шанс избавиться от них раз и навсегда!