Все, что мне надо

Я хочу открыть глаза, но не могу.

День был долог.

Сон слишком глубок.

Ворочаюсь в руках, но меня лишь прижимают крепче.

- Спи, Дарья Викторовна, спи давай, - бурчит мой носильщик, и его низкий голос резонансом сладко отдается по всему телу, странным образом успокаивая и навевая еще большее спокойствие.

Ощущаю под спиной кровать.

Тепло одеяла.

Прогиб постели рядом.

И затем тяжелую, горячую ладонь, основательно подгребающую меня под бок своего хозяина.

И отчего-то мне невероятно уютно и безопасно.

Счастливо вдыхаю тяжелый мужской аромат, расслабляюсь и засыпаю окончательно.

И вот кто бы мне сказал, что буду вот так, спокойно и сладко спать под боком у мужчины… Кто бы сказал такое измученной, выжатой тени еще два года назад…

А, может, и не было этих страшных лет?

Пусть их не будет.

Когда никак без мата.

Роман Зверев.

Ксюша жжет.

Я смотрю на очередное присланное мне безумие, машинально отмечаю самые глупые ошибки в документе. У нее что, ворд отключили? Такое бывает вообще в наше время?

Вызываю.

Хотя, сначала хотел просто отправить документ на доработку по почте. Но есть понимание, что это неспроста.

Оглядываю явившуюся ко мне секретаршу. Налицо бессонная ночь. На лице.

- Присядь. Что случилось?

- Все в порядке, Роман Дмитриевич, спасибо, - а сама, в противовес словам, шмыгает носом.

Не люблю женских слез, никто их не любит. Но и в ступор не впадаю, естественно.

Ксюша – нормальный работник. Звезд с неба не хватает, но работу свою делает хорошо. По нынешним временам это – ценность большая.

- Рассказывай давай. Могу помочь?

Она молчит, вздыхает.

- Да как вы поможете, Роман Дмитриевич? Это личное. - Прячет глаза.

- Поссорилась, что ли?

- Да.

Я думаю. Расспрашивать причины ссоры бессмысленно. Да и времени нет. И она – не работник сегодня.

- Отгул?

- Нет, спасибо.

- Ну тогда просто иди прогуляйся. Или выпей чего-нибудь. Если ничего серьезного, то само разрулится. Поверь мне.

- Не разрулится! – она неожиданно повышает голос и сердито шмыгает. А потом поднимает на меня мокрый отчаянный взгляд.

- Я не хотела, вот честно, Роман Дмитриевич. Никогда не думала. И сейчас очень боюсь, что вы подумаете, что я… Простите меня!

А вот это уже интересно.

Встаю, иду к мягкой зоне, наливаю коньяк себе и ей. Щедро.

Ставлю.

- Давай. Пей и рассказывай.

Пока пьет, смотрю на нее и старательно давлю в себе ощущение надвигающегося… Ну да, пиздеца. Нет других слов. Другие степень не выражают. Понимаю, что сейчас что-то услышу.

Интересное.

Потому что когда тебе, человеку при должности и с перспективами роста, твой личный помощник, посвященный в восемьдесят процентов твоей работы, говорит «простите», это может значить только одно. Пиздец, да.

С трудом сдерживаюсь, чтоб не набрать безопаснику. Потом он ее потрясет, как следует. После меня уже.

Включаю диктофон.

- Простите, пожалуйста. Роман Дмитриевич, простите…

Она уже бахнула коньяк, и я сразу обновляю. В этот раз дозу поменьше. Ей еще с безопасником разговаривать, должна быть в адеквате.

- Понимаете… Роман Дмитриевич… Вы знаете мою ситуацию… Ну про мою личную жизнь… Предпочтения, то есть…

- Ты – лесбиянка, - прерываю я поток бессвязностей, - знаю. И что?

- Дело в том, что у нас… Сложно найти себе человека… Понимаете?

- Ну да, не столица.

- Вот-вот… Поэтому Валя… Мы с ней полтора года встречаемся. Я думала, что она – то, что мне надо, я влюбилась, понимаете? И мне до сих пор… И в голове не укладывается… Никак… И что делать, не знаю…

- Так, успокойся давай, и по порядку.

Она выпивает еще коньяка, и по порозовевшим щекам понятно, что немного приходит в себя.

И рассказывает потрясающую по своей пошлости и гадости историю.

Ее подружка, с которой она встречается уже полтора года, оказывается, не за красивые Ксюшины глаза с ней. Совсем нет. А за ее теплое место. Рядом со мной. Засланный казачок, короче говоря.

И очень ей интересно все, что я делаю на рабочем месте. Настолько, что она, оказывается, давно знает пароль от ноута Ксюши. Личного. На котором она иногда выполняет кое-какую работу, которую не успевает на рабочем месте. Хотя протокол знает и знает, что выносить какие-либо документы за пределы приемной запрещено. И даже необходимый тренинг раз в год у безопасника проходит, как и многие сотрудники мэрии, имеющие специальный допуск.

Подружка знает пароль не только от ноута, но и от личного телефона. И стоит на этом личном телефоне специальная программка, которая все звонки расшифровывает и пересылает туда, куда надо.

Узнала эту потрясающую новость Ксюша вчера вечером, чисто случайно, банально застукав подружку за изучением доков на ее ноуте.

Был скандал, дикий и грязный.

И там-то все и выяснилось.

Валя не сказала, на кого работает, но это, в принципе, уже дело техники. У нас тут не Москва, кандидатур не особо много. И все на виду.

Порадовавшись тому, что не имею привычки складывать все яйца в одну корзину, то есть не мешаю кислое с твердым, я прикуриваю и интересуюсь:

- Мне собиралась сказать?

- Нет…

- Почему?