Все, что блестит

– Она избалованная девчонка, и мне пришлось помогать успокаивать ее, – проговорила я. Это было все равно, что проглотить касторку, но именно этих слов и можно было ожидать от Жизель.

Отец Бо вскинул брови.

– Ты помогала? Ну что ж, может быть, теперь вы подумаете о том, чтобы завести своих собственных детей в скором времени. Я жду внука.

– Если все дети такие, как у моей сестры, то, думаю, я уйду в монастырь, – заявила я. Как будто сама Жизель помимо моей воли произнесла эти слова. Бо усмехнулся, а в глазах его появился озорной блеск.

– Ну, думаю, нам следует пройти в столовую. Ужин готов, – сказал его отец.

– А что произошло с этой кейджункой? – поинтересовалась мать Бо, когда мы шли в столовую. Бо объяснил как смог.

– И вы не надеетесь, что она поправится? – спросил его отец.

Прежде чем ответить, Бо быстро взглянул на меня.

– Судя по всему, этого не произойдет, – ответил он.

– Ну и что же вы намерены делать с ребенком? Почему просто не отправите ее к отцу? – удивилась его мать. – Достаточно того, что Пьер с Дафни однажды уже пытались держать в доме кейджунку.

– Пока он очень подавлен, мама.

– Неужели нет какой-нибудь кейджунской семьи, которая могла бы за ней присматривать? В самом деле, Бо, вы с Жизель когда-нибудь заведете своих детей и…

– Пока все нормально. Правда, Жизель?

– Пока, – сказала я. Матери Бо это, кажется, понравилось.

– Расскажите нам о своем путешествии по Европе, – попросил Бо, и большая часть вечера прошла в описании достопримечательностей. После ужина Бо с отцом заговорили о делах, а его мать спросила, не хочу ли я посмотреть вещи, которые она купила в Европе.

– Хорошо, – согласилась я без особого энтузиазма. Жизель не проявила бы никакого интереса к тому, что было куплено не для нее. Я проследовала за его матерью в спальню, где она показала мне новые элегантные наряды, шляпы и туфли, купленные в Париже. Она с гордостью сообщила, что купила вещи, которые здесь, в Новом Орлеане, только еще войдут в моду в этом году, а затем вручила мне презент.

– Я подумала, тебе это понравится, – сказала она. – Мы купили это в Амстердаме. Самое лучшее место для подобных покупок.

В коробочке я обнаружила бриллиантовый браслет, изысканный и, я знала, очень дорогой. Но я вспомнила, что Жизель никогда по-настоящему не ценила дорогих подарков и принимала все как должное.

– Мило, – протянула я, надевая его на запястье.

– Мило?

– Я имею в виду… красиво. Спасибо, мама, – сказала я.

Ее брови удивленно поползли вверх. Жизель явно никогда так к ней не обращалась. Она с интересом уставилась на меня. Я судорожно сглотнула, нервы были на пределе.

– Ну что ж, я рада, что тебе понравилось, – наконец произнесла она.

– Давайте пойдем покажем Бо, – предложила я, испытывая огромное желание не оставаться больше с ней наедине. У меня по телу побежали мурашки, и руки покрылись гусиной кожей.

– Это очень красиво! – воскликнул Бо с надлежащим энтузиазмом. Его отец кивнул, и мать приняла более удовлетворенный вид.

Наконец вечер подошел к концу, я облегченно вздохнула, и мы поехали домой.

– По-моему, я наломала дров наверху, – сразу же пожаловалась я Бо. – Я назвала твою мать «мамой» после того, как она подарила мне браслет.

– Да, Жизель никогда не называла ее иначе чем мадам Андреа или Эдит. Моя мать не принадлежит к тем, кто симпатизирует другим женщинам, а Жизель не прилагала никаких усилий, чтобы быть хорошей невесткой. Но я думаю, что ты вполне справилась.

– Да я почти и слова не сказала за ужином.

– Так Жизель себя и вела. Мой отец очень старомоден. Он предпочитает тихих женщин, с одним исключением… Он ничего не имел против Дафни, потому что она была такая ловкая в делах. Собственно, он был от нее в восторге. Думаю, мама немного ревновала.

Я не стала говорить этого, но подумала, что из Дафни и отца Бо получилась бы отличная пара.

– Как бы там ни было, – сказал Бо, – но мы прошли еще одну проверку. – Он сжал мою руку, глаза его светились счастьем.

Он был прав: у нас получалось. Но, когда мы приехали домой, нас ожидало известие, что звонил Поль и просил с ним связаться.

– Он сказал, что это срочно, мадам, – доложил Обри.

– Спасибо, Обри. Сначала позволь мне проверить Перл, Бо. – Я взбежала вверх по лестнице и застала ее крепко спящей. Миссис Феррер вышла из смежной комнаты, сообщив, что все отлично. Тогда я спустилась в кабинет и позвонила Полю, Бо в это время сидел на диване.

– Все обстоит гораздо хуже, чем мы предполагали, – проговорил он так тихо и отчужденно, что казалось, я слушаю незнакомого человека. Слова он выговаривал нечетко, и я подумала, что он, наверное, выпил.

– Мой доктор говорит, что это самый тяжелый случай из всех, с которыми ему приходилось сталкиваться. У нее были страшные эпилептические припадки, а сейчас она в глубокой коме.

– О нет, Поль. А что сейчас говорит врач?

– Он сказал, что если она и выживет, то наверняка у нее навсегда останется повреждение мозга и, скорее всего, будут постоянные припадки.

– Какой ужас. Что ты собираешься делать?