Все, что блестит

– Да, – ответила я, но слезы жгли мне глаза, и я чувствовала, как меня бросает в жар. Комната вдруг превратилась в печь. – Я сейчас вернусь, – всхлипнула я и резко поднялась.

– Руби!

Я выбежала из столовой в ванную комнату, чтобы охладить водой щеки и лоб. Когда я посмотрела в зеркало, то увидела, что кровь отлила от лица и оно сделалось белым как полотно.

«Ты будешь наказана за это, – предупредила я свое отражение. – Когда-нибудь ты тоже серьезно заболеешь».

В голове у меня все смешалось. Может, положить этому конец, пока еще не поздно? В дверь негромко постучались.

– Руби, Бо звонит, – сказал Поль. – С тобой все в порядке?

– Да. Иду, Поль. Спасибо.

Я еще раз смочила лицо холодной водой, быстро вытерла его насухо и пошла в кабинет, чтобы поговорить без свидетелей.

– Алло.

– Поль сказал, ты не очень хорошо с этим справляешься. С тобой все в порядке?

– Нет.

– Но ты ведь не передумала, правда? – спросил он голосом, дрогнувшим от волнения. Я глубоко вздохнула. – Все продумано, – добавил он, прежде чем я успела ответить. – Я подготовлю фургон, вроде «скорой помощи», чтобы мы могли перевезти ее в Кипарисовую рощу под твоим именем. Я поеду следом на машине Поля и помогу устроить ее в доме. Он все еще хочет пойти на это, да?

– Да, но… Бо… что, если я не смогу сделать этого?

– Ты можешь. Ты должна, Руби, я люблю тебя и ты любишь меня, и у нас дочь, которую мы должны вместе воспитать. Так и должно быть. У нас есть шанс нанести поражение судьбе. Давай не будем им бросаться. Я обещаю. Я всегда буду рядом с тобой. Я позабочусь, чтобы все получилось.

Ободренная его словами, я почувствовала, как ко мне возвращается самообладание. На лицо вернулись краски, и сердце перестало стучать как сумасшедшее.

– Хорошо, Бо. Мы приедем.

– Хорошо. Я люблю тебя. – Он повесил трубку.

Я услышала щелчок и поняла, что Поль подслушивал наш разговор, но я не собиралась смущать его тем, что знаю об этом. Он ушел, чтобы завершить последние приготовления, а я забрала Перл после ее дневного сна и накормила. Потом отнесла ее к себе в комнату. Мой чемоданчик сиротливо стоял у туалетного столика. Я так мало брала с собой; но когда вернулась в бухту, то привезла еще меньше, напомнила я себе.

Я стала нервничать. Минуты казались часами. Выглянув в окно, я увидела, как с юго-запада наплывают облака. Они постепенно сгущались. Ветер усилился, надвигалась буря. «Дурное предзнаменование», – подумала я, задрожала и обхватила себя руками. Неужели Природа и Бухта сговорились удержать меня от этого поступка? Бабушка Кэтрин могла бы сказать что-то в этом роде, если бы была сейчас рядом. Вспыхнула молния, и послышался раскат грома, от которого, казалось, содрогнулся дом.

Вскоре после двух Поль заглянул в мою комнату.

– Готова?

Я еще раз огляделась и кивнула. У меня дрожали колени, в душе было пусто, но я взяла на руки Перл и наклонилась, чтобы поднять сумку.

– Я возьму, – остановил он и подхватил ее прежде меня. Он пристально взглянул мне в глаза, пытаясь понять мои чувства, но я быстро отвернулась.

– Ты будешь скучать по всему здесь, Руби, – сказал он, пронзая меня взглядом твердым, как алмаз. – Как бы ни противилась этому, будешь. Бухта такая же часть тебя, как и меня. Вот почему ты вернулась в нее, когда была в беде.

– Это не значит, что я никогда не вернусь, Поль.

– Как только мы начнем представление, ты уже не сможешь вернуться сюда в качестве Руби, – резко напомнил он мне.

– Знаю.

– Ты, должно быть, действительно любишь его, если идешь на все это, чтобы быть с ним, – произнес он голосом, дрогнувшим от горя.

Я не ответила, он вздохнул и посмотрел в окно на каналы. «Бедный Поль, – подумала я. – Он едва сдерживался от ярости и гнева на Бо и меня, но он любил меня и оставался наедине со своим отчаянием и разочарованием».

– Независимо от того, что я только что сказал, – проговорил он тихо, – если он будет к тебе плохо относиться или предаст тебя, или случится что-то непредвиденное, я найду способ, чтобы ты смогла вернуться, – пообещал он и повернулся, чтобы внимательно посмотреть на меня. – Я бы мир перевернул вверх тормашками, чтобы вернуть тебя, – добавил он.

«Поэтому он принимает такое участие? – подумала я. – Потому что хочет быть наготове, случись что не так?» В глубине души я знала, что бы Поль ни говорил и ни делал, он никогда меня не предаст.

Он пошел в комнату Перл, чтобы взять чемодан с вещами, которые я упаковала для нее, и все мы быстро спустились по лестнице.

Начался дождь, дворники сновали по ветровому стеклу. Когда мы проехали подъездную дорожку, я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на великолепный дом. «Наши жизни наполнены такими разными прощаниями», – подумала я. Мы прощаемся с людьми, которых любим, кого знали большую часть своей жизни, но мы прощаемся и с местами тоже, особенно с теми, которые стали частью нас самих. Прежде я уже прощалась с бухтой, но всегда верила, что, если вернусь, она останется для меня прежней. Странно, но я чувствовала, будто предаю и ее тоже, и мне было интересно, так ли неохотно прощает тебя место, как это делают люди.