Все, что блестит

В кабинете мы выслушали отчет Бо о том, что считают адвокаты. Как Дафни заставила Брюса перед их женитьбой подписать документы, исключающие его из числа наследников, осталось загадкой, но он их подписал, и адвокаты полагали, что это неоспоримо.

– На какие бы юридические маневры он ни пошел, это будут тщетные ухищрения, – сказал Бо. – Осталось совсем недолго до того, как вы получите надо всем контроль, но, если адвокаты будут действовать в качестве исполнителей, вы получите контроль немедленно.

– Тогда мы сможем тратить сколько захотим? Покупать что захотим? – возбужденно спросила Жизель.

– Да.

– Больше никаких ограничений! Первое, что я сделаю, – это куплю себе спортивную машину. Дафни не позволяла мне иметь ее, – пожаловалась она и повернулась ко мне. – Тебе надо пройти по дому и посмотреть, что ты хочешь забрать с собой в болота. А то я приглашу кого-нибудь и продам вещи с аукциона, – пригрозила она. – Остается еще вопрос о ранчо, наши жилые здания…

– Жизель, неужели обязательно обсуждать это сейчас?

– Мне безразлично, когда мы будем обсуждать это или вообще не будем обсуждать. Если хочешь, пришли своего адвоката, чтобы поговорить с нашими адвокатами по недвижимости, правильно, Бо?

Он внимательно посмотрел на меня.

– Если она именно этого хочет, – сказал он.

– Давайте отложим пока этот разговор, – предложила я. Возвращение домой, горькие воспоминания о прошлом и встреча с Бо – слишком много эмоций для одного дня. Было такое ощущение, что я теперь неделю не смогу спать. – Я бы хотела немного отдохнуть. Я поднимусь к себе в комнату. Мне нужно позвонить домой и проверить, как там Перл.

Бо перевел взгляд с меня на Жизель и потом остановил его на документах.

– Так иди и отдохни, – сказала она. – Я сейчас не чувствую никакой усталости. И вообще, я хочу выбраться отсюда хоть на несколько часов. Чувствую, как задыхаюсь от всей этой жути. Бо, свози меня на Джэксон Сквэа попить кофе с булочками, – скомандовала она.

– Если ты этого хочешь.

– Да, хочу. Спасибо, Бо. – Она просияла самодовольной улыбкой и посмотрела на меня.

Было заметно, что Бо очень не хотелось уходить, но он пошел. Я позвонила миссис Флемминг и узнала, что дома все в порядке. Затем поднялась в комнату, которая раньше была моей собственной, и легла на кровать, где, счастливая, часто мечтала о нашей с Бо будущей жизни, закрыла глаза и вскоре уснула.

Я проснулась от смеха, доносившегося с лестницы, и прислушалась.

– Заезжай через час и отвези нас на поминки, – услышала я, как крикнула Жизель, и затем раздался звук ее шагов по лестнице. Она остановилась у меня в дверях, я села, преодолевая дремоту.

– Привет, – сказала она. – Мы так хорошо провели время! На Ривьере был чудесный бриз, мы сидели и смотрели на туристов и художников. Тебе надо было поехать с нами. Отдохнула? Потому что нужно ехать в похоронное бюро. Я никого домой не приглашала до похорон.

– Да.

– Тогда одевайся, – пропела она. – Через час за нами приедет Бо.

Она поспешно удалилась, а я недоумевала, как она может пребывать в столь праздничном настроении в такой тяжелый день. Но на поминках она вела себя как подобает: выдавливала из себя слезы, когда считала это нужным. Несмотря на ту роль, которую он играл в кознях против моего отца, я не могла не испытывать некоторой жалости к Брюсу, который большую часть времени простоял один в углу. Очевидно, истина их взаимоотношений с Дафни ни для кого не была секретом, и теперь, когда Дафни не стало, все понимали, что у Брюса нет ни власти, ни денег.

Светские друзья Дафни и ее деловые партнеры подходили, чтобы поздороваться с нами. Наши адвокаты были рядом и представляли их нам. Я почувствовала, что Жизель начинает надоедать серьезная атмосфера. Через час она уже готова была уйти. Но Бо был с ней рядом, умоляя ее побыть еще немного. Все еще прибывали люди, желающие проститься. Когда она уступила его настояниям, я поняла, какое сильное и хорошее влияние он оказывает на нее, и улыбнулась про себя.

Мы все время встречались с ним взглядом, не в силах оторвать глаза друг от друга, и сердце начинало отчаянно биться. Я боялась, что кто-нибудь заметит на моем лице смятение, которое охватывало меня каждый раз, когда он был близко, заговаривал со мной, я пыталась избегать его, потому что боялась выдать свои чувства. Но разве можно отказаться от стакана холодной воды после нескольких дней в пустыне? Я не могла не смотреть в его сторону, и каждый раз при звуках его голоса умолкала и ничего больше не слышала. Он все еще отдавался музыкой в моих ушах, но нам не удалось больше побыть наедине, а на следующее утро Поль приехал рано, чтобы сопровождать меня на похороны.

Я знала, что мы вызываем огромное любопытство у многих людей, которые слышали о моем замужестве и новой жизни в бухте. Когда гроб Дафни опустили в семейный склеп Дюма, мои мысли обратились к папе. В глубине души я верила, что он предпочел бы покоиться подле моей настоящей матери. Я надеялась, что в потустороннем мире, где души бродят в вечности, они опять обрели друг друга, а Дафни… уготовано другое место.