Все, что блестит

– Конечно, именно так, как нас учили в Гринвуде, да? – Она повернулась и, изображая нашу гринвудскую преподавательницу по этикету, заговорила в нос: – Это – Дарби Хеннесси, из тех паршивых богатых Хеннесси с берега Нового Орлеана.

Дарби рассмеялся и поклонился.

– А этот застенчивый светловолосый молодой человек слева от меня – Генри Говард. Его отец – один из наиболее известных и важных архитекторов. Любой из этих молодых людей не колеблясь бросил бы к моим ногам свое состояние, не так ли, джентльмены?

– Немножко я бы все-таки оставил себе на шампанское, – съязвил Дарби, и они опять расхохотались.

– Этот дом… должна признаться, Руби, – сказала Жизель, отступая назад. – Я и понятия не имела. Ты уже богата еще до того, как получишь свою долю нашего наследства. Ты можешь себе представить, какой состоятельной будет моя сестра-близняшка, Генри?

Тот кивнул, глазея по сторонам.

– Состоятельной, – признал он.

– Блестяще. Генри сейчас трудится над своей докторской диссертацией по хирургии мозга, – сказала она, и Дарби рассмеялся. – Ну, ты собираешься показать нам все или мы так и будем здесь стоять целый день в болотной жаре? – требовательным тоном спросила она.

– Конечно, я вам все покажу.

– Ничего, если мы оставим машину прямо здесь? – спросил меня Генри.

– Почему же нет? – отрезала Жизель, прежде чем я успела вымолвить слово. – Что ты думаешь, у нее здесь лакей для парковки? – Она засмеялась и взяла Дарби под руку. – Экскурсию, мадам, – сказала она.

– Ты ни на йоту не изменилась, Жизель, – отозвалась я, качая головой.

– А зачем? Я всегда была совершенством. Правда, Дарби?

– Правда, – ответил тот послушно.

Я открыла дверь и пригласила их в дом.

– Дафни бы рот разинула от удивления, если бы увидела, как ты хорошо устроилась, сестренка, – сказала Жизель, разглядывая огромный холл в прихожей, мои картины, небольшие статуи, сверкающие чистотой мраморные полы и великолепную лестницу. Она насмешливо присвистнула, осмотрев элегантную обстановку в гостиной и соседних с ней комнатах, но ее сарказм сменился немым изумлением, когда я провела их вниз и они увидели большие картины, дорогие лампы и люстры, огромную кухню и столовую со столом, за которым свободно могли разместиться двадцать человек.

– Это кладет на лопатки все, что я когда-либо видел в Гарден Дистрикт, – признался Генри.

– Прошу сюда.

Сначала я показала им комнаты для гостей, а затем спальни Поля и свою, пропуская детскую, потому что там спала Перл.

– Отдельные, но смежные спальни, – заметила Жизель и цинично улыбнулась. – И как часто мы пользуемся этой дверью? – прошептала она. Я не ответила, чувствуя, что бледнею. Она засмеялась и обвела все долгим взглядом. – У тебя больше нет художественной студии, – удовлетворенно констатировала она.

– Студия в мансарде, – ответила я спокойно.

– В мансарде?

– Давай я тебе покажу, – сказала я и повела их наверх.

– Это невероятно, – произнес Дарби, явно под большим впечатлением. – Просто дворец. Посмотри на вид из окна! – воскликнул он, поворачиваясь к Жизель. Та стояла позади нас, поджав губы.

– Всего лишь вид на болота, – сказала она.

– Да, но… какой красивый! Этот большой бассейн и все эти цветы…

– Ну хорошо, – вспыхнула Жизель, не скрывая раздражения. – Что-нибудь выпить у тебя есть? У меня в горле пересохло.

– Конечно. Пойдемте вниз, в патио, и Молли принесет нам лимонад.

– Лимонад, – насмешливо передразнила она. – А покрепче у тебя ничего нет?

– Все, что хочешь, Жизель. Просто скажи моей горничной.

– Ее горничной. Нет, вы слышите, как разговаривает моя сестра-кейджунка? «Просто скажи моей горничной».

Мы отправились вниз, молодые люди шли позади нас. Жизель схватила меня за руку.

– А где ребенок Бо? – грубо спросила она.

– Перл спит, и здесь никто не знает, что она ребенок Бо, – ответила я.

– Конечно. – Она довольно улыбнулась и зашептала: А наш брат, твой муж?

– Он сейчас на работе, на нефтяных разработках. – Сердце у меня заколотилось. – Если ты приехала сюда, чтобы доставить нам неприятности…

– Зачем мне это? Мне наплевать, что ты там наделала, хотя я знаю, что сделала ты это просто назло Бо.

– Это неправда, Жизель.

– Ты что, и слышать о нем не хочешь? – дразнила она меня. Я молчала. – Он порвал со своей невестой в Европе, так что, видишь, если бы ты не пошла на эту греховную сделку, ты, может, еще и заполучила бы его, – заявила она с чувством огромного удовлетворения. Я почувствовала, как кровь бросилась к моим щекам, и собрала все свои силы, чтобы не упасть и ковылять дальше на ватных ногах. Жизель засмеялась и взяла меня под руку. – Ну давай не будем говорить о старых романах. Давай сначала обменяемся новостями. Мне так много нужно тебе рассказать, кое-что тебе понравится, но… не все, – заключила она с игривым смешком.

Она гордо прошествовала вниз со своим послушным эскортом, готовым по мановению ее руки броситься выполнять любое поручение.

* * *