Все было не так

Она начала что-то подозревать, когда мой грузовик расцарапали ключом на школьной парковке. Я соврала и сказала, что водительская дверь оказалась не единственной жертвой – похоже, какой-то придурок ради веселья испортил и другие машины. Она явно на это не купилась. Может, я и актриса – точнее, начинающая, – но, как уже говорила, не сильна в импровизации. Но она закрыла на это глаза.

А потом кто-то посреди ночи закидал наш дом яйцами. Я проснулась в субботу и нашла маму на крыльце, она оттирала окно. До этого момента я даже не знала, что люди до сих пор закидывают дома яйцами. Кажется, не просто так некоторые вещи становятся классикой.

– Я не понимаю, зачем кому-то это делать, – сказала мама, когда я вышла на крыльцо. – Слышала, дети делают что-то подобное на Хеллоуин, но сейчас середина апреля.

– Тебе помочь? – спросила я, в животе, словно змея, свернулась вина.

– Нет. Но спасибо, детка. Я справлюсь. – Она покачала головой и откинула с лица темно-каштановые волосы. – Но… у тебя есть какие-то мысли? Почему кто-то выбрал наш дом? Я тут осмотрелась и увидела, что соседние дома не задеты.

Она посмотрела на меня. Таким взглядом мамы дают понять, что что-то знают, но хотят, чтобы ты сам сказал. В этот раз не было смысла отрицать. А даже если бы и был, не уверена, что я бы решилась на это. В голове мелькнул образ Келли Гейнор и как досаждали ей и ее родителям. Кто-то разбил лобовое стекло машины миссис Гейнор. А через неделю на их входной двери красной краской написали слово «лгунья». И это я не беру в расчет травлю, с которой они столкнулись лично.

Если люди злились на меня за то, что я говорила, им ничего не стоило отыграться на нашем доме. Или на моей маме. О чем я раньше должна была подумать.

– Мам, – сказала я, – мы можем поговорить?

Она опустила тряпку, которой отмывала окно.

– Детка, что происходит?

– Давай поговорим в доме.

Через минуту мы сидели за столом друг напротив друга. Я сложила руки и, сосредоточившись на обкусанных ногтях, объяснила маме, что именно произошло в уборной три года назад. Попыталась опустить более неприятные подробности, понимая, что она расплачется, а я этим утром не была к такому готова.

На это понадобилось время, но мои отношения с мамой стали лучше, чем были в первые месяцы после стрельбы. Еще оставались трудные дни, когда меня переполнял иррациональный гнев в отношении произошедшего, а она казалась единственной целью, тем, кто не бросит меня, как бы я к ней ни относилась. Или когда ее внимание душило меня. Но за последние три года – спасибо терапии и времени – мы медленно научились справляться с этими моментами, выучили, какие кнопки не нажимать и когда отступить.

Но я все еще не знаю, когда перестану стыдиться того, как относилась к ней тогда.

– А потом я узнала, что родители Сары пишут книгу, – сказала я. – И я… Я не могла позволить, чтобы эта история разрослась еще больше. Не могла позволить, чтобы она снова разлетелась, когда это неправда. Она только ухудшит положение Келли Гейнор. И Саре бы это тоже не понравилось, а я… Я не подумала, как это отразится на тебе. Прости, мам.

– Ли, детка. – Она потянулась через стол и развела мои руки, чтобы взять их в свои. Когда я подняла голову, меня поразило то, что она не плакала. Ее глаза смотрели с нежностью, даже с грустью, но она не плакала. – Не надо передо мной извиняться.

– Но станет только хуже, – сказала я ей. – Ты помнишь, что случилось с Гейнорами. Их практически прогнали вилами из города.

– И с нами такое может случиться, – сказала она. – Но я не попрошу тебя молчать. Я тебя поддержу, что бы ты ни решила сделать. – Ее глаза потемнели, а рот изогнулся в гримасе. – И я сверну шею каждому, кто посмеет тебе угрожать. Ты сама как? Наверное, поэтому твой грузовик расцарапали ключом. Еще что-то произошло? Мне поговорить с полицией?

Я покачала головой.

– Нет. Только грузовик и яйца… и несколько картофельных шариков прилетели в затылок. Кроме того, ты и правда думаешь, что копы в этом городе что-то сделают? Половина из них посещают церковь вместе с родителями Сары.

Мама вздохнула, но не стала спорить. Детектив Дженнер был прав. Людям в этом городе, как и местным органам власти, нравилась история Сары. И они не станут меня защищать, если я попытаюсь ее у них отобрать. Они и семью Келли не защищали.

– Может, мне самой поговорить с Чедом и Рут, – предложила мама. – Они всегда были приятными разумными людьми.

– Я бы не стала, – сказала я ей. – Они очень расстроились, когда я попыталась сказать им правду. Не думаю, что они призвали людей сделать это… – Я показала на гостиную и окно. – Они не такие. Но мне кажется, нам надо оставить их в покое.

Мама сжала мои руки.

– Тогда что я могу сделать? Как-то тебе помочь?

– Кроме изобретения машины времени, чтобы вернуться назад и не позволить слухам разрастись? Не думаю.

– Если бы у меня была машина времени, я бы вообще предотвратила стрельбу, – сказала она, и в уголках глаз наконец появились слезы, которых я так боялась.

Я отняла руки, поднялась и направилась к шкафу, где мы хранили тарелки.