Всадница без головы

— Ты же не поел, давай положу в контейнер, это три минуты…

Переобуваясь в кроссовки, Петя отказался:

— Не надо. Мне некогда там поедать твои блюда.

— Ну, плюшки возьми! Их можно и за рулем съесть, потом рабочих угостишь, заодно расположишь их к себе. Я сейчас, это всего полминуты.

Из кухни донесся ноющий голос Ника, мол, все только для Пети, как будто здесь больше никого нет, эдак он растолстеет, под нытье Аля прибежала назад. Чтобы не обижать ее, Петя захватил контейнер с плюшками и еще раз напомнил о мерах предосторожности. На прощанье она все же сказала, что хотела, потому что беспокоилась:

— Петя, ты тоже береги себя. Если этот Банджо такая сволочь, он может и на тебя напасть и… ну, чтобы меня выманить.

— Не бойся, дядя Андрей обещал, что Банджо станет приоритетным делом, значит, скоро его поймают. К тому же у меня пистолет есть, отобьюсь.

И чего не ожидала от довольно жесткого Пети — он погладил ее по щеке и подмигнул, затем вышел, наказав запереть все замки.

* * *

Днем Стефан пил горькую, к ночи трезвел — как-то само получалось. Да что уж там, днем он, конечно, спал, словно убитый, но после выпитого им количества обычно просыпаются в состоянии хуже самой пьянки, а Стефан подскакивал бодрый, как стекло. И торчал все ночи напролет в темной кухне, откуда открывался отличный вид на ограду, свет не включал, в гаджеты не смотрел, только в окно. Да, он боялся за свою жизнь, разве это ненормально? И плевать на презрительные взгляды Олега, означающие: ты трус. Пацан никогда не был в его положении, отсюда такой категоричный, такой мачо… с рожицей сопляка.

Еще Стефан понимал, что выступает в роли приманки, вдвойне обидно — приставили к нему сопляка Олега, разве это охрана? Значит, так к его жизни относится Черновой? Поэтому Стефан ночами словно обретает второе дыхание и стоит на страже собственной жизни у окна кухни сам, ведь днем убийцы не приходят, только ночью.

Но когда уставал от слежки, когда темный пейзаж за окном превращался в одно черное пятно без оттенков, Стефан переключался на дом матери. В этом случае выползали из щелей свои черти, его постепенно поедала гнетущая атмосфера, передающая ужас… Но от этой темы он убегал, не в прямом смысле, конечно, просто пытался отвлечься всеми способами, включая алкоголь. А с рассветом Стефан уже был в градусе, радуясь, что еще одна ночь миновала. Понимал, что так долго не протянуть, можно либо спиться, либо чокнуться, он уехал бы, несмотря на запрет следака, но разве от убийцы убежишь?

Наступила очередная ночь. Стефан прошел все этапы: трезвость, думы о своей бесценной жизни, обида на Чернового и пацана, черное пятно, черти из щелей, бутылка… На второй рюмке он глянул в окно… и не стал пить! Стефан помчался в гостиную, где сном праведника, не смущаясь, что здесь были убиты люди, спал Олег. Да, сейчас он видел в сопливом пацане поддержку и защиту, растолкав его, Стефан лихорадочно зашипел:

— Он здесь! Пришел! Я видел его! Он там…

— Кто? — ничего не понял сонный Олег, он даже глаз не открыл.

— Убийца! Убийца! — отчаянно, срываясь на хрип, шептал Стефан. — Он перелез через ограду, как прошлый раз!

— Так что ж ты молчишь!

Олег отбросил одеяло, подхватился и заметался, тогда как Стефан растерянно вымолвил:

— Я вообще-то говорю тебе… убийца пришел…

А у Олега уже пистолет в руке, из трусов, что ли, достал? Дурацкие мысли лезут в голову как раз в тот момент, когда жизнь под ударом! Олег тем временем взял командование на себя:

— Я на балкон, а ты… Нет, ты на балкон, а я встречу его на входе.

Стефан рванул на лестницу, потом вдруг прибежал назад:

— Зачем мне на балкон?

— Возьми вазу… я видел там, — указал Олег наверх пальцем, — напольную… и по моему знаку, когда крикну, кинешь на голову «гостю». Ты понял, музыкант? Я кричу, ты бросаешь вазу, молчу — не бросаешь. Попробуй только…

У Стефана голос окончательно исчез, он просто кивнул несколько раз, мол, понял все, и помчался наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Олег подкрался к двери на цыпочках, слыша, как симптоматично скрежещет замок, осталось подождать, когда преступник откроет. Такой ответственный момент, а Тахир отсутствует — жена рожает, повез ее в роддом, да так и остался там, то есть у роддома. Олег сомневался, справится ли самостоятельно… впрочем, вариантов у него нет.

Он стоял как вкопанный — босой и в одних трусах, широко расставив ноги для устойчивости, сжимая пистолет руками, которые жутко потели, приходилось время от времени по очереди вытирать ладони о трусы. Главное — не выстрелить, только не это! Здесь не боевик, а обычная жизнь, еще убьет «гостя», потом с Олега три шкуры снимут. Задача напугать, хотя бы на полминуты напугать, фактор неожиданности выбивает напрочь, вот тогда Олег скрутит его… Нет-нет, только не загадывать! По закону подлости ничего не выходит из задумок. Тут уж как получится.