Всадница без головы

— Это всеобщее заблуждение. В конце августа убита бизнес-леди Вольская Зоя Павловна, я расследую ее убийство. Но в то же время, как показали свидетели, был убит Кривун и два его… сопровождающих. Только вот трупы всех троих не найдены, исчезли с места преступления.

— Охранника, — внес уточнение Орехов, видимо, для него это имеет какое-то особое значение. — У Кривуна два охранника, один исполнял обязанности водителя как на государственном окладе, ему ведь личный водитель положен, так и в свободное от службы время, за это платил сам Кривун. Боялся, сволочь. И все-таки до него добрались.

— Вы отлично осведомлены…

— Я занимался этой ОПГ. Почему смотрите так удивленно? Вы впервые слышите аббревиатуру? Организованная преступная группировка.

Ироничную тональность дополнила издевка, Андрей Максимович прекрасно понимал отношение Леонида, следователи и полиция, ФСБ и прокуратура обязаны по долгу службы… в общем, не об этом пришел поговорить Черновой и чувствовал, что не пробьет стену сопротивления Орехова. Мысленно он подбирал нужные слова, чтобы эмоциональными они были, главное, убедить поделиться информацией, а тот вдруг заговорил сам:

— Я подготовил несколько статей о том, как кошмарят бизнесменов города, и о том, как государственные чинуши вместе с силовиками удовлетворяют личные интересы.

— То есть отжимают бизнес. Как?

В комнату вошла девушка, встретившая Чернового, в руках она несла поднос с чашками, заварочным чайником, вазой с конфетами и печеньем. Все поставила на столик с колесиками и прикатила его к мужчинам.

— Пожалуйста, чай, — предложила.

— Моя жена Ирочка, — представил ее Орехов.

— Неужели? Я думал, младшая сестра, — кинул комплимент Черновой, беря чашку с блюдцем, но не покривил душой.

Ирочка налила чай и ушла из комнаты, а Леонид вернулся к теме:

— Вы спросили, как отжимают? Способов до фига, тут больше дело в наглости — насколько оборзели товарищи из служб.

— Ну, к примеру?

— А элементарные проверки. Кривун посылает своих шавок, а те парализуют работу придирками к каждой запятой и точке — начинаются убытки, так как дело стоит, уходят инвесторы, потому что необязаловка никому не нравится и деньги терять тоже не в кайф, рушится репутация главы и его бизнеса. Если же предприниматель стойкий, на него попросту заводится уголовное дело, например, с полок снимают висяки, подтасовываются улики — и вот вам обвинение в убийстве. Тут уж господин прокурор подхватывает неудавшееся дело своего тестя, а следаки ему в помощь. Иногда им удается добить бизнесмена, но золотое время якобы расследования уничтожает налаженный бизнес, а упрямцев сажают лет на десять за несовершенное преступление. Цель — отжать бизнес, малый или средний, все стоит денег.

— И никто не пытался прекратить порочную практику?

Наивный вопрос (следователя из прокуратуры, на минуточку!) заставил широко улыбнуться Орехова, словно он разгадал тактический ход следака и потешался над ним. Примерно так выглядел и его монолог:

— Ну, я, к примеру. Моего брата размазали по схеме «висяк», он занимался цифровой техникой, имел один из лучших магазинов, мастерскую. Во время прессухи я занялся журналистским расследованием, придал огласке, поднялся шум, предприниматели вступили в борьбу. Фактически этим я спас брата от тюрьмы. Но! Полтора года назад я возвращался из магазина, и на меня напали двое, теперь, как видите, сижу в инвалидной коляске. Знаете, кто это был?

— Охранники Кривуна? — позволил себе предположить Черновой.

— Вы могли бы меня сделать главным подозреваемым, но я не мог грохнуть этих уродов при всем желании. К сожалению.

Он веселился, что немного злило Андрея Максимовича, совсем немного, в сущности, это нормальное состояние человека, которого изуродовали, — пусть не явно, но торжествовать, услышав о смерти обидчиков. При всем при том Чернового интересовало мнение Орехова по некоторым эпизодам преступления:

— А как вы смотрите на такой факт? Ночью Вольская приезжает с Кривуном, его два охранника внесли в дом четыре баула с деньгами, потом Кривун и Вольская подписывали сделку о продаже ее предприятий.

Орехов думал, опустив уголки губ вниз, что говорило само за себя, а вот вывод был прямо противоположным реакции:

— Как я понял, баулы с баблом Кривуна, он ведь был покупателем, да? Насколько я знаю это семейство, с деньгами они не расстаются, даже в кабаках не любят платить за себя. Приходят на обед, заказывают дорогие блюда, жрут и уходят, не заплатив, нормально? Так… Но деньги он привез… Вольская его чем-то взяла, по-крупному взяла, он откупался от нее.

— Она собирала на него компромат.

— Молодец баба, жаль, что ее убили. Знаете, а ведь досье многие разоренные бизнесмены собирали на все семейство, что-то выбрасывали в интернет, но Джибуда блокировал сайты, не сам, конечно.

— Удивляет, что Кривун спокойно привез налом столько денег.

— А вы хотите, чтобы он хранил отжатые бабки в банке? Ха-ха! Дома хранит бабло, чтобы можно было потрогать руками, полюбоваться ящиками с баблом и повторять: это мое! Но мало, всегда мало, хочется еще больше и больше…