Врезано в плоть

«И потом, – решил Дин, – может, он боится огня, как в тех фильмах. Ну, как там было: «Огонь – плохо!»[17]

Все это время Сэм изо всех сил сдерживал зевоту. Он знал, что брат наблюдает за ним, и не хотел его волновать. Несмотря на то, что он сказал Дину, будто во всем виновата усталость, Сэм и сам начал гадать, не является ли происходящее с ним чем-то большим, чем обычное переутомление. Что бы Сэм ни делал, он никак не мог полностью взбодриться. Кажется, не помогали ни сон, ни многочисленные порции кофе. Он чувствовал себя заторможенным – не только физически, но и умственно: как будто по венам вместо крови текла патока. Сэм беспокоился о том, что, если они найдут Двухголового, он не сможет среагировать достаточно быстро и в итоге подставит брата под удар. Вдобавок укус Франкенпса снова разболелся. Рана ныла на каждом шагу, и приходилось прилагать усилия, чтобы не хромать. Сэм хотел бы осмотреть рану, но не мог сделать это при Дине, чтобы не навести его на подозрения, – а ощущение было такое, что выглядит она уже не так хорошо.

Он вспомнил предположение Дина о том, что его безумие уходит вглубь и поэтому он видит сны о Триш. Если так, может, усталость и боль в ноге – те же симптомы? Укус перестал болеть и хорошо заживал, так с чего ему вдруг начать все с начала? Может, у него снова галлюцинации, только теперь он не видит их, а ощущает?

«Забудь, – велел он себе. – Одна проблема за раз. Сначала пристукнем Двухголового, потом я буду беспокоиться о своей ноге».

– Ненавижу охотиться на новых монстров, – подал голос Дин. – Слишком непредсказуемые.

– А с другой стороны, двухголового четырехрукого голого парня легче заметить, – отозвался Сэм.

– Кстати, об этом. Не мог сумасшедший ученый, который его создал, хотя бы шортами его снабдить? Я в самом деле не горю желанием увидеть, как он, нападая на нас, станет тут своим монструозным членом размахивать.

Поначалу они решили применить ту же технику, что и с Франкенпсом: использовать телефон, чтобы сымитировать плач ребенка, – но потом передумали. Во-первых, Двухголовый только что плотно закусил жизненной энергией Лайла, так что, вероятно, не успел проголодаться. Во-вторых, в отличие от Франкенпса Двухголовый – человек, или, по крайней мере, был им, и сложно сказать, насколько он разумен. Судя по рассказу Лайла, создание вело себя, по меньшей мере частично, как животное: иначе зачем ему средь бела дня рыться в мусоре в поисках еды? Но он должен был сохранить какую-то часть сообразительности, и без влияния голода, побуждающего его игнорировать инстинкты, есть некоторая вероятность, что он распознает в криках ребенка ловушку.

Вот поэтому Винчестеры решили поступить старым добрым способом: бродить по лесу и предлагать себя в качестве закуски, которую Двухголовый – пусть даже сытый – может посчитать заманчивой.

– У него, наверное, есть… есть… – Сэм пытался припомнить слово, но мыслить ясно становилось все сложнее, – логово где-нибудь поблизости. В это время года после наступления темноты довольно холодно, и ему нужно где-то укрываться по ночам.

Дин взглянул на него, нахмурившись, и Сэм понял, что брат заметил его заминку.

– Скорее всего, это не пещера. Местность тут неподходящая. Я бы предположил старый сарай или заброшенный дом.

– Звучит неплохо. Я имею в виду, нужно присматриваться…

Сзади хрустнула ветка. Звук был отнюдь не громким, и кто-то, вероятно, не обратил бы на него внимания, но у Сэма с Дином инстинкты за годы были отточены до бритвенной остроты. Они одновременно развернулись, вскинув оружие…

…только чтобы обнаружить, что смотрят на выпучившего глаза очень удивленного кролика.

Игра в гляделки длилась всего несколько секунд, потом кролик развернулся и дал дёру, петляя зигзагами через кустарник и опавшие листья. Дин, обернувшись к брату, ухмыльнулся:

– И почему я внезапно почувствовал себя Элмером Фаддом?[18]

Сэм хотел ответить, но тут его инстинкты снова завопили об опасности. Он начал разворачиваться, но чересчур медленно, и что-то ударило его в грудь, словно кувалдой. Он отлетел и тяжело грохнулся о землю, выпустив дробовик. Оглушенный, с ощущением, что только что продержался десять раундов против Годзиллы, Сэм пытался подняться на ноги. Дин боролся с Двухголовым, который и сбил Сэма с ног. Верхней парой рук тварь цеплялась за ствол дробовика и выворачивала его в разные стороны, не позволяя Дину прицелиться, а нижней держала Дина в воздухе, как ребенка, подхватив под мышки. Дин молотил его ногами по животу и ниже, но если и причинял Двухголовому боль, тот не показывал вида. Одна голова широко улыбалась, вторая смеялась, из обоих ртов бежала слюна. Будучи охотником, Сэм повидал множество странных сцен, но эта сразу взлетела почти на самый верх его списка Самого Жуткого.