Время зимы

Теперь девушка точно уверилась, что черноволосая не из местных — никто, в чьем теле резвилась крепкая артумская кровь, не стал бы говорить о фергайрах с пренебрежением.

Как такое может быть? Откуда? Почему именно она — порченная светлая колдунья? И как эта красивая женщина, — Хани посмотрела на незнакомку, пытаясь угадать, кем бы та могла быть, — может знать то, чего не знает она сама?

— Ты не слишком рада, я погляжу? — Женщина не сводила пытливого взгляда.

— Кто ты такая, госпожа? — Вместо ответа, спросила Хани. И удивилась, почему не задала его раньше.

— Можешь звать меня госпожой Хелдой, — после короткой паузы, предложила незнакомка.

— Говоришь так, будто только сейчас решила, что тебя так звать. — Хани все меньше нравилась компания незнакомки. Изо рта девушки вырывался пар и она только теперь почувствовала промозглый холод, пробравшийся в комнату.

— У меня слишком длинный титул, — отмахнулась Хелда. Улыбка не сходила с ее лица. — Так ты не ответила.

Хани, в конец растерявшись, только уставилась на свое отражение в кружке. Может быть, все это — испытание? А так ли реальна госпожа Хелда? Девушка не раз видела, как фергайры упражнялись в создании образов, но те были безмолвными, блеклыми, точно отржание в неспокойной воде, а красивая госпожа говорила складно, да и лицо ее полнилось жизнью.

Или ей затуманили рассудок? Как нынче днем, когда она шла в замок владыки Севера. Все видела, все слышала, но язык словно онемел, тело задеревенело, перестало слушаться. Что-то подумал Раш? Видел ли он? И как смог пробраться в ее образы?

— Я слышала, они говорили, что ты порченная. Темная отметина, светлая отметина — все смешалось в юном теле. — Растревожила ее незнакомка. Слова звучали непринужденно, словно женщина наговаривала детскую считалочку.

Хани нахмурилась, не зная смеются над ней или издеваются. Да кто она такая, эта госпожа Хелда, чтоб вот так, без приглашения, расхаживать по Белому шпилю, вторгаться в каждую дверь с дурацкими вопросами?

— Иди лучше, госпожа, — попросила девушка, освобождая ладонь от кружки. После встала на ноги, всем видом давая понять, что хочет остаться одна.

— Как хочешь, — не стала спорить Хелда и тоже встала, изящным движением расправляя складки на юбке. Ее тонкие пальцы в кружевах, что звались «перчатками», казались на удивление длинными. — Позволишь сделать тебе маленький подарок? Ты мне симпатична.

Сердце Хани сжалось в кулак, остановилось. Она открывала рот, чтоб вдохнуть, сделать глоток жизни, но не могла. Тело будто сковало цепями — не пошевелиться. Почему так страшно?

— Это мелочь, конечно же, ничего стоящего, но, думаю, может стать полезным. И держись от него подальше — внешность так обманчива бывает, — она покачала головой, насмехаясь взглядом.

— От кого? — Только и смогла спросить девушка.

— От того, кто за спиной. — Госпожа Хелда подмигнула, будто старинной подруге, и вышла.

И Хелда вышла. Она не стала утруждать себя закрыванием двери, та сама закрылась, проводив ее печальным скрипом. Прошло еще немного времени, прежде чем Хани справилась с собой и уняла дрожь в теле. Казалось, ее лихорадило: руки и ноги мелко дергались, голова кружилась, тело то выгибалось дугою, то складывалось пополам. Хани сама себе напоминала куклу из балагана, которую дергал за ниточки неумеха-кукловод. Ноги ее подкосились, до кровати девушка добралась ползком, стараясь тянуть за собою и одеяло, которое теперь словно лежало под пятою мамонта и никак не желало поддаваться. Едва забравшись на постель, Хани укрылась с головой, свернулась клубком, чтоб скорее согреться. Только на мгновение прикрыть глаза, дать отдых векам, прогнать всякое воспоминание о ночной гостье, а вместе с ним и страх.

— … боги Великие, да сколько тебя можно будить, девчонка!

Хани брыкнулась, будто на нее вылили холодной воды, вскочила, опираясь на руки и сонным взглядом осмотрелась. «Не может быть, я ведь только-только закрыла глаза?» — было первой мыслью. В следующее мгновение фергайра чуть не силой выволокла ее из постели, всучила аккуратно сложенный тканевой сверток, и велела идти за ней. Девушка не смела спорить.