Время зимы

  - Марш... Знакомая фамилия, - Миэ поравнялась с ними, ее лошадь обошла купца по левую руку. - Я припоминаю одного Марша, часто бывал в доме моего отца.

  Купец приободрился, воодушевленный встречей с землячкой и ее же красотой. Вмиг его внимание переметнулось с дасириецца на Миэ, он принялся расспрашивать, кто ее предки и на ветке древа какого великого рода распустился столь прекрасный цветок.

  Арэн не спешил пускать коня вперед. Их разговор развлек его. Дасириец достал из кисета мятную палочку и сунул ее в рот, лениво пожевывая. Обоз мерно шел вперед, ничто не предвещало беды, и Арэн разрешил себе расслабиться, в пол уха слушая болтовню таремцев.

  - Славный, славный род лорда Эйрата! - Дюран Марш прищелкивал языком, его мелкое тело тряслось на спине лошади, как глиняный болванчик. - Я знавал вашу мать, прекрасная леди Миэль! Она была дивной красоты женщина и голос ее услаждал слух.

  Миэ вежливо улыбнулась.

  - Как жаль, что сгинула в морской пучине, - поник купец, всеми силами изображая скорбь.

  - Не стоит утруждать себя печалью, господин Марш. Семь лет уж прошло, отец дважды успел жениться и обзавестись четырьмя наследниками, к тем трем, что родила моя почившая матушка.

  - Простите мое невежество, леди Миэль, я давно уж не бывал в Тареме. Земли Маршей лежат в его северной колонии.

  - Недалеко от рхельской крепости Паш? - Осторожно поинтересовался Арэн.

  - Да, господин. В северных колониях живет мой род, мы многие годы верно служим Тарему и совету магнатов. Пусть и обитаемся столь далеко от столицы, да хранит Шарат ее своей милостью и полнит мошны лордов-магнатов звонкой монетой!

  Паш - грузная крепость в холмах, принадлежала рхелькому государству и за стенами гранитного предела начинались его земли. Когда-то и сама крепость, и многие мили дальше, на запад - все было подвластно Дасирийской империи. Славные времена расцвета, венец военной мощи, Шаам-старший часами мог говорить о военных походах на запад, когда под натиском Дасирии один за другим пали города Рхеля.

  Огромные территории, завоеванные кровью и многими смертями, ширились все больше, все дальше на запад уходил император c военачальниками, оставляя без присмотра восточные земли и столицу. Империя стала трещать по швам и лопнула, клочки с таким трудом отвоеванных земель снова наполнились рхельцами и волна вернулась вспять, необратимо, как прилив.

  - Что за злая судьба привела достопочтенную леди в холодные земли варваров? - Хоть никто не мог их слышать, Дюран заговорил тише.

  - Мой друг держит путь в столицу Артума, - ответила она, дополнив слова улыбкой, лучезарной, как всегда. - Я сопровождаю его. Никогда не поздно увидеть мир.

  Тот согласно закивал головой и принялся рассказывать о том, как обнаружил пропажу ценного кинжала. Чем больше таремец жаловался, тем сильнее Арэн уверился в своем предположении - вряд ли купец знает, кто был прежний владелец кинжала, как не знает ничего и о братьях Послесвета.

  - ... а эти варвары даже пальцем об палец не ударили, чтоб мне помочь! - Дюран потряс в воздухе изнеженным кулаком. - Ничего не знают о законах гостеприимства. Я ходил к эрлу, предлагал полюбовное решение. Я купил кинжал за двадцать пять кратов и согласился бы, верни он хоть это, чтоб я остался при своих. Так медный лоб и выставил меня за порог, будто я пес шелудивый. Нога моя больше не ступит в Северные земли, путь торгуют с дшиврцами, раз не угодно уважать торговцев из Тарема.

  Дюран Марш посмотрел на Миэ, ища поддержки.

  - Твои слова кажутся мне разумными, - соврала женщина, соблюдая традиции круговой поруки меж торговцами Тарема.

  Чувство гадливости к Маршу привкусом тухлой рыбины прилипло к языку Арэна. Не помогала даже жевательная палочка.

  - Двадцать пять кратов - немалая сумма, - повторил дасириец, собрал во рту слюну и остатки мятного листа, и смачно выплюнул в снег. Привкус никуда не делся. - Наверняка тот, кто продал его, рассказывал, что за вещица.

  - Само-собой. - Дюран подбоченился, прочистил горло кашлем. - Клинок тот был из шаймерских земель, тех, в которые нет хода уже три сотни лет. Старинная вещица, принадлежала младшему сыну императора. Предыдущий владелец кинжала прятал свое лицо черным саваном; когда я спросил, уж не хоронится ли он от правосудия, бедолага открылся. Его тело побила порча, язвы и фурункулы изъели лицо до кости! - Таремец осенил себя охранным знаком. - Проклятие богов каждому, кто ступит в земли Шаймерии. Несчастного, думается мне, уж давно терзают харсты Гартиса.

  - Участь, достойная каждого мародера, - под тяжелым взглядом Арэна, купец скукожился, как змеиная кожа на солнце, и торопливо повернул лицо к Миэ.

  Уж не сам ли коротышка, ездил в шаймерсике земли, призадумался дасириец, выезжая чуть вперед. Сомнительно - таремец труслив. Чего ж тогда дрожит, будто харсты нарочно для него раскалили свои вилы?

  - Не нравится он мне, друг мой, - кипел всегда спокойный Банру, как только их лошади поравнялись. - Смердит от него.

  - Цветочной водой и пудрой, - пошутил Арэн и тут же оборвал смешок, под негодующим взглядом Банру.