Время тяжелых ботинок

– И, тем не менее, это так. А главная угроза безопасности у нас прежняя – экспортно-сырьевая модель развития экономики. А знаешь почему? Эта модель уязвима сама по себе. У нас же ситуация усугубляется её доступностью для иностранного капитала, это во-первых. Есть ещё одно, и что с этим делать, лично я не знаю: подверженность нашего хозяйства коррупционным схемам.

Кинжал отвлёкся и впал в тяжёлую задумчивость.

У руля холдинга он чуть больше двух месяцев. И за это время насмотрелся на такое, что всё чаще хотелось надеть на руку свой золотой кастет и опробовать его на одной из этих физиономий. Толстый называл их не иначе, как «эти гниды». Не проходило и пяти минут после начала разговора в каком-нибудь начальственном кабинете с портретом президента, как хозяином инициировалась одна и та же тема: сколь дашь? Причём без всякой дипломатии, намёков и игры бровями и глазами.

Кинжал даже стал коллекционировать высказывания «этих гнид» по данной тематике.

Один, например, спросил: «А где там я?» Другой, когда речь зашла о размерах возможных инвестиций холдинга, добавил: «С учётом интересов Леопольда Кузьмича», имея в виду собственную персону. Третий широко протянул: «А разбогате-е-ею!»

Четвёртый, выглядывая из-за российского триколора, стоящего на древке у него в кабинете, твёрдо прогудел: «Сорок процентов – мои».

– Ты что – заснул? – встряхнул его друг.

– Хочешь мнение поэта, ставшего крутым бизнесменом? В этой стране за властные ниточки дёргает самое безмозглое, самое холуйское и ненасытное сословие – российское чиновничество.

– Ну, это тебе виднее. Нашей с тобой родине нужно как можно скорее превращать экономику из сырьевой в высокотехнологичную. И таких возможностей навалом. Нужно уходить от этой зависимости от цен на нефть и газ – это опасно не только для хозяйства, но, в перспективе, и для суверенитета России. Тебе не попадалась записка Национального разведывательного совета США «Доклад по проекту 2020»?

– Мне сейчас не до чтения, – посетовал Кинжал.

– Так вот, в двух словах. Имея три процента населения мира, Россия располагает 40 процентами природных ресурсов Земли. Американские аналитики считают, что это соотношение представляет угрозу для России в ХХI веке, так как борьба за ресурсы будет обостряться. Я тут обкатывал одну программу и заложил просчёт прогноза по ценам на нефть. Интересная картина получилась. Во-первых, в ближайшие десять лет цена на это чёрное «масло» может колебаться от 20 до 200 долларов за бочку, что само по себе потрясающе. Во-вторых – опять эта Америка, снова – она! Сейчас Штаты потребляют 40 процентов добываемой в мире нефти. А вдруг – кризис? Причём какой-нибудь в духе нового времени? Америка и откажется покупать углеводородное зелье в таком количестве – спрос рухнет. Конечно, чтобы поддерживать приемлемый уровень цен, нефтедобывающие страны могут меньше высасывать её из-под земли, но это – тоже не до бесконечности, потому что есть вероятность вогнать всю мировую «нефтянку» в такую депрессию, из которой выбираться будет очень тяжело. Ты понял, Челкаш, – опять всё замыкается на Америке. А это опасно не только для всех остальных, но и для самих США.

– Что же будет? – тихо спросил Брут.

– Не знаю. Сейчас разобраться бы человечеству с агрессивностью доллара. Это – действительно серьёзно, – поверь мне, Челкаш.

3

Утро Шкипер встретил другим человеком.

В его изрытой воронками военной биографии такое бывало и раньше, но всего пару раз.

Впервые – при распределении после института военных переводчиков.

Он добровольно выбрал для изучения самый трудный, как считалось, венгерский язык, и был там лучшим студентом. Председатель комиссии, огромный генерал-майор по прозвищу Шкаафян, всё терзал молоденького лейтенанта, почему же маленькая, уютная и тёплая Венгрия имеет такой сложный и плохо поддающийся изучению язык?

Генерал с недоверием слушал объяснения выпускника об угро-финской группе, в которую входят и эстонский, и мордовский, и карельский, и удмуртский, о том, что там другая структура, отличная, например, от романо-германской группы языков.

Генерал не дослушал, спросил преподавателей, как они характеризуют данного выпускника, и те дружно ответили: «Блестяще!»

Генерал задумался. О чём он так тяжело размышлял, пока не рассекречено.

Группа войск, где по логике пяти лет обучения должен был служить лейтенант Волохов, называлась Южной и находилась в Венгерской Народной Республике.

Должность – старший инструктор полка по спецпропаганде, то есть по работе среди войск и населения противника. В данном случае дружественные тогда венгры противником названы условно, практически лейтенант должен был просто заниматься контактами с местным населением. На эту службу генерал Шкаафян и распределил лейтенанта Волохова. Но не в Венгрию, чей сложнейший язык превзошёл лейтенант.

«Поедешь в Польшу!» – хлопнул генерал тяжёлой ладонью по личному делу выпускника.