Время-судья

При этих словах под ложечкой противно засосало. Очень неприятно это сознавать, но Илюха, скорее всего, прав.

– Мы не слишком много говорим о нем? – сердито спросила я.

– Что-то мне подсказывает: с советами я уже опоздал.

Илья оставался у меня довольно долго, мы пили чай, а потом смотрели старую комедию по телевизору. От пессимистичных прогнозов Вяземский отошел, но все равно поглядывал на меня с беспокойством. Я хотела рассказать ему о встрече с Николаевым, но в последний момент передумала. В отличие от того же Берзиня с его мутными мотивами, Илья своей работой жертвовать не собирался, даже ввиду моего резкого оглупления с возможными последствиями в виде «навеки разбитого сердца». Это вызвало некую грусть и философские размышления. «Безумству храбрых поем мы песню» – это точно не про современных мужчин, – думала я. – Илюха хороший парень, но замуж за него я не пойду ни за какие коврижки. Даже если возникнет угроза остаться в старых девах. Не пойду, и все. Вряд ли он особо расстроится, хотя в самом деле меня любит. Но совсем не так, как мне бы хотелось».

Затем мысли плавно перетекли на Берзиня и вертелись вокруг него, пока я не уснула. Неудивительно, что он мне приснился. Сон был эротический. Давненько мне ничего подобного не снилось. Неужто на меня так поцелуй подействовал? Или я в самом деле влюбилась? Слишком все это… быстро. И неожиданно. Можно подумать, влюбляются после длительной подготовки.

С утра я бродила по квартире с чувством досады и легкого беспокойства. Душа металась между взаимоисключающими желаниями: избавиться от Берзиня раз и навсегда и, немедленно ему позвонив, под благовидным предлогом попросить приехать.

Вскоре он сам позвонил, прекратив мои мы-тарства.

– Ты дома? – спросил торопливо. – Я сейчас приеду.

Я не успела ответить, он уже отключился. Кинувшись в ванную, я стала приводить себя в порядок. А когда он позвонил, на этот раз в дверь, и я отправилась открывать, легкая небрежность в одежде и прическе намекали, что к его приходу я не готовилась, зато выглядела я неплохо, то есть, если без лишней скромности, выглядела я офигенно.

Берзинь наверняка решил так же, потому что, взглянув на меня, едва заметно вздохнул, маета в его физиономии читалась вполне отчетливо.

– Ты мне сегодня приснилась, – заявил он, едва переступив порог.

– Надеюсь, ничего неприличного? – нахмурилась я.

– Я плохо помню. Почти уверен, ты была целомудренна, а я глубоко несчастен.

– С чего вдруг?

– Слушай, ты обещала мне поцелуй. Даже два.

– Но не за просто так.

– У меня есть важные сведения.

– Валяй.

– А поцелуй?

– Мы же вчера целовались, – напомнила я. – Это был аванс. Выкладывай свои сведения, посмотрим, чего они стоят.

– Первая новость охрененная. Лопахина Анастасия Денисовна скончалась четыре года назад. За месяц до исчезновения твоей матери. Ее тело с ножевыми ранениями нашли под мостом. – Он замолчал, должно быть, ожидая реакции.

Эта новость была для меня не нова, но я на всякий случай изобразила смятение и работу мысли. Нахмурилась, уставившись в пол, и даже немного погрызла ноготь на указательном пальце, но решила не перебарщивать.

– И что ты об этом думаешь? – спросила, выдержав паузу, нарушать ее Берзинь не торопился.

– Убивать людей нехорошо.

– Согласна. А если по делу?

– Убийца не найден, – пожал он плечами. – Сомневаюсь, что его до сих пор ищут, ведь четыре года прошло… Девицу, кстати, похоронили безымянной, только потом родня обнаружилась.

– Вряд ли это может иметь отношение к исчезновению моей мамы.

– Честно говоря, не знаю, что и думать. Потому что есть вторая новость.

– Еще кого-нибудь убили? – насторожилась я.

– Надеюсь, что нет. Новость касается звонков твоей матери. За последние пару месяцев ей довольно часто звонили с одного номера. Она, кстати, тоже по нему звонила, и не раз, потому следаки и уделили ему особое внимание.

– Не тяни, – попросила я, начав беспокоиться.

– Номер мобильного был зарегистрирован на твою мать.

– Что? – не поняла я. – Она же не самой себе звонила?

– Думаю, им требовался номер для связи, а светиться ее приятелю не хотелось.

– Ты имеешь в виду Николаева?

Берзинь вновь пожал плечами:

– Может, и его, хотя Николаеву прятаться особого смысла нет. Он работал в фирме, готовил документы… даже если б на звонки вдруг обратили внимание, такая активность вполне объяснима. Нюська… – Он вроде бы прикидывал, стоит ли продолжать. – Это очень странно. Допустим, твоя мать боялась: муж узнает о ее любовнике… обычно, чтобы скрыть шашни, достаточно обозначить его в контактах каким-нибудь Иван Иванычем или Настасьей Петровной, а в их случае, как я уже сказал, и напрягаться не стоило. Но твоя мать обзаводится еще одним номером… Спрашивается: зачем?

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Наверное, не хотела, чтобы этого человека вычислили.

– Кто его предположительно захочет вычислить? У кого вообще есть такие возможности?

– Например, у полиции?

– Это первое, что приходит в голову. Тогда сразу еще вопрос: твоя мать предполагала, что ее звонками заинтересуется полиция?