Время смерти

— Господа, я не думаю, что со времен Косова сербы держали более важный совет, чем мы сегодня в Валеве. Исход всех восстаний и войн, которые мы вели с тысяча восемьсот четвертого года и по сей день, вновь должен получить свое подтверждение в эти дни. Король, мой отец, уполномочил меня потребовать от вас того тщания на службе отечеству, которое равно храбрости наших воинов на поле брани. Я прошу господина воеводу Путника доложить нам о положении на фронтах.

Взгляды всех, кроме генерала Мишича, устремились на воеводу Путника, который начал негромко, сипло, опираясь ладонями на карту Сербии.

— Господа, мой долг ознакомить вас с решающими факторами сложившейся обстановки. — Он умолк, стараясь справиться с кашлем и каким-то скрипом в груди; над венчиком короткой белой бороды вспыхнул румянец; каркнули вороны на липе под окном; Путник почти шептал: — Дивизии выбиты наполовину. Командные кадры истреблены от сорока до шестидесяти процентов. Боеприпасы израсходованы. Патронов хватит самое большее на две недели, артиллерийских снарядов — по нескольку штук на орудие. Армия, господа министры, босая и раздетая.

Все головы за столом повернуты к нему, над картой вытягиваются шеи. Воевода Путник, глядя куда-то поверх министерских голов, чуть повысил голос:

— В ближайшие дни выпадет снег. А противник, судя по всему, несравнимо сильнее и лучше подготовлен к боевым действиям. Его атаки не прекращаются. Валево мы оборонять не можем. Белград тоже. Кобург ждет, пока мы ослабеем еще больше, чтобы ударить в спину. Арнауты сверлят нашу границу, союзники, как вам известно, оказывают нам и нерегулярную, и недостаточную помощь. Верховное командование ежедневно и безуспешно обращается к правительству с просьбой добиться большей и более действенной помощи от союзников. Безрезультатно. Наши войска измотаны и уже показали спину противнику.

Все затаили дыхание, силясь понять сиплые, едва слышные слова Путника.

— Не успевает высохнуть моя подпись на приказаниях, а войска уже покидают позиции, которые я требую оборонять любой ценой. — Он умолк, выпрямился; чуть откинув назад голову, обвел взглядом сидящих за столом и опустил ладони на края карты, на рубежи Сербии. — Сербская армия, господа, сделала все, что могла.

Эти слова он произнес с убежденностью и твердостью, голосом сильным и словно бы чужим, поразившим всех.

— Что вы хотите сказать, воевода?

— Я полагаю, ваше высочество, что наше военное поражение близко. Судьба Сербии теперь в руках дипломатов. Нужно немедленно вступить в переговоры с противником. Если не поздно. Впрочем, это не входит в мою компетенцию.