Время смерти

Но бежать было уже поздно, пассажирские двери были заблокированы, и Коля лишь сильнее вжался в сиденье. За прошедшие несколько дней он успел понять, что этот немногословный мужчина не собирается делать ему больно. Он вообще не делал мальчику ничего плохого. Привозил ему еду, воду и даже соки. Привез матрас и теплое одеяло. Но того, что этот человек не позволял ему уйти, не позволял вновь увидеть маму, было достаточно, чтобы Коля не переставал его бояться.

Мужчина, глубоко задумавшись, опустил голову к полу, со стороны могло показаться, что он уснул. Тяжелый вздох, вырвавшийся из его груди, больше походил на стон. На всякий случай Коля отодвинулся еще дальше в угол и почувствовал, как спина коснулась холодного бетона. Мужчина поднял голову, но на ребенка уже не смотрел, словно бы его и не было поблизости. Он достал откуда-то из-под одежды пистолет, снял с предохранителя и передернул затвор. Мужчина встал. Сейчас сидящему на полу мальчику он казался просто огромным.

— Ну все, пацан, прощай!

Тяжелая металлическая дверь в подвал с грохотом захлопнулась. Щелкнул закрывающийся замок, и в подвале стало тихо. Абсолютно тихо.

Баженов вошел в кабинет. Белоусов неподвижно сидел в кресле, уставившись в окно, он даже не повернул голову к своему компаньону. На мгновение Баженову стало его жалко, но только на мгновение, пока Белоусов не заговорил.

— Ну и чего ты приперся? Я же просил меня не беспокоить.

— Извини, — Константин Афанасьевич уже давно привык к хамской манере общения своего компаньона, — надо поговорить.

— Ну говори, раз тебе надо, — раздраженно бросил Белоусов.

Константин Афанасьевич подошел вплотную к креслу, наклонился и прошептал прямо в ухо Белоусову:

— Надо поговорить так, чтобы менты не услышали. Это очень важно. Для тебя важно, Николай.

Белоусов удивленно обернулся, он хотел что-то спросить, но Баженов не дал ему этого сделать.

— Сейчас молчи, — вновь зашептал он, — жду тебя на крыльце через десять минут.

Баженов выпрямился, убрал руку с плеча Белоусова и громко произнес:

— Я вижу, ты, как всегда, не в духе. Я, пожалуй, позже зайду. Когда-нибудь. Когда ты будешь в настроении, — после чего вышел из кабинета.

Белоусов проводил его тяжелым взглядом, достал из шкафа бутылку виски и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка.

— Я не в духе, — пробормотал он, — как всегда, видите ли. А с чего мне быть в духе-то? Скажите мне кто-нибудь?

Не дождавшись ответа, он сделал еще глоток и убрал бутылку обратно. После чего взглянул на часы и засек время. Десять минут пошло.

Десять минут спустя Белоусов вышел на крыльцо принадлежащего ему офисного здания. Баженов уже прогуливался неподалеку, пуская изо рта дым своего любимого «Винстона», который курил еще со студенческих лет. Белоусов подошел к своему компаньону, и они неспешно зашагали по дорожке, ведущей в сторону многочисленных складов.

— Ну, — не выдержал Николай Анатольевич, — чего звал?

Баженов выпустил длинную струю серого дыма и бросил сигарету в сторону урны, но промахнулся. Не терпевший беспорядка Белоусов поморщился, но ничего не сказал.

— Как ты думаешь, нас сейчас слушают?

Константин Афанасьевич заложил руки за спину и вышагивал с таким видом, словно он находился не на территории складского комплекса, а где-то на набережной в Монако или Ницце.

— Кто нас слушает? — не понял Белоусов.

— Как кто? Менты. Твой телефон они по-любому прослушивают, кабинет, скорее всего, тоже. Поэтому я и вытащил тебя на улицу.

— Не думаю, — Белоусов оглянулся, — они же не считают меня подозреваемым. Хотя, — он задумался, — у этих идиотов мозги набекрень, непонятно, что им в голову взбрести могло. Может, у тех двоих, что в машине сидят, и есть эта штука, с которой на расстоянии разговоры слушать можно. Но она в любом случае только в прямой видимости работает.

— Кстати, эти двое идут за нами.

Баженов указал на огромное сферическое зеркало, закрепленное на углу склада, для того чтобы водителям фур было удобнее разъезжаться.

— Да они везде за мной ходят, — вздохнул Белоусов, — уже могу на своей охране сэкономить. Так ты чего хотел?

— Сейчас, — Баженов дождался того момента, когда они свернули за угол и скрылись от глаз приставленных к Белоусову топтунов, — мне в кабинет звонил человек, который представился похитителем Коли. Он хочет поговорить с тобой, но так, чтобы о вашем разговоре никто не знал.

— Ты уверен, что это действительно похититель? — Голос Белоусова задрожал, и у Баженова где-то в глубине души вновь проскользнуло чувство жалости. Проскользнуло и снова исчезло.

— Ни в чем я не уверен, — Константин Афанасьевич нервно оглянулся, сопровождающие еще не появились из-за угла, — но все может быть. Он сказал, что позвонит ровно через час, — он взглянул на часы, — а прошло уже двадцать семь минут. Значит, через полчаса ты должен быть в моем кабинете, но так, чтобы эти двое об этом знать не знали. Секретаря я тоже отпущу, так что в приемной никого не будет.

Они продолжали неторопливо идти вокруг огромного складского здания. Николай Анатольевич о чем-то напряженно думал.