Время скорпионов

Колено Камеля превращало в месиво пах жертвы, втянувшей голову в обнаженные поднятые плечи, а болезненная эрекция грозила разорвать в клочья его джинсы. Он подумал кончить грязному зубоскалу в рот, но не успел: тот рухнул на землю и громко стонал. Привлеченные его криками товарищи по несчастью начали проявлять любопытство. Ксентини в последний раз пнул парня ногой, отчего у того оборвалось дыхание, и исчез в темноте.

Магрелла подсел к Понсо в машину, припаркованную во втором ряду на улице Дантон. Устроившись рядом с ним на переднем сиденье, он выложил на приборную доску копию статьи из еженедельника:

— Читал?

Его коллега кивнул:

— Дальше они не продвинутся.

— Однако здесь говорится о серии подозрительных смертей и одном самоубийстве.

— Догадки и предположения. — Понсо вздохнул. — Одни пустяки. Хочешь доказательств? Больше ни одна газетенка не подхватила сплетню. Всем плевать на каких-то мертвых козлов. Между нами говоря, мне тоже. Единственное, что имеет значение, — это какой кандидат переживет следующие месяцы и дотянет до Рождества.

— Ты полагаешь, они на этом остановятся?

Повисла пауза, офицер службы госбезопасности не произнес ни слова. Наконец он пошевелился в своем кресле.

— Шеф Ружара сделает то, что ему велят, как и мы все. — Он смотрел в сторону и, точно беглец, искал выход.

Магрелла внимательнее взглянул на него и обратил внимание на опущенные плечи, посеревшее лицо, слегка перекошенный галстук. Смирение, отчаяние. Тревога.

— Вы сворачиваете операцию?

Молчание.

— Почему?

Понсо повернулся к нему:

— Потому что я начал ее слишком рано. В пятницу я ходил к шефу, полагаю, он сходил к своему, и, таким образом, дело дошло до самого верха пирамиды. Затем…

— Затем?..

— Новые первоочередные задачи, штаты невозможно раздувать до бесконечности, и все такое. Так что теперь мы усердно корпим, чтобы наметить себе новые цели: корсиканцы, баски, выборы — выбирай что хочешь. К тому же моя история о том, что бородачей укокошивают шпионы, нелогична: таково решение руководства. — Снова вздох. — Это самое руководство горло драло, чтобы убедить меня, и слегка переусердствовало со своей патетикой. Особенно когда принялось говорить мне об отпуске, о семье, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

— Шайка ублюдков.

— Угу. И не всегда там, где их можно ожидать. — Понсо не то разочарованно хмыкнул, не то икнул. — Вот черт! Надо было мне продержаться подольше. А что у тебя?

— Примерно то же. — Магрелла пожал плечами. — Нас трясет, мы спорим, перекраиваем, соглашаемся. На самом деле мы топчемся на месте, поскольку до сих пор не встречались с по-настоящему заинтересованными лицами. Помни, главное — не вызывать подозрений.

— Прости, что?

— Не беспокойся, вмешалась даже прокуратура.

Офицер госбезопасности перегнулся на заднее сиденье и, достав оттуда картонную папку, после короткого колебания передал ее коллеге. Внутри находились портреты одного и того же человека, лицо которого менялось не только по причине возраста, но и благодаря всевозможным ухищрениям.

— Зубеир Уннас. — Понсо изложил CV [230]алжирца. — Он не твой убийца, но его психологический портрет подсказывает мне, что это очень возможный объект. Определи местонахождение парня, и ты, безусловно, найдешь того, кого ищешь.

— Как-то это малоубедительно для истории мести против нас.

— Возможно, но военные очень им интересуются.

— Ничего больше не добавишь?

— Как ты думаешь, почему мне приказали выйти из игры?

Магрелла стер грязь, скопившуюся перед ним на ветровом стекле.

— Уж не для того ли ты со мной откровенничаешь, чтобы спасти этого парня?

— Я аут, [231]но все еще сильно боюсь.

— Чего?

— Того, что толкнуло службу внешней разведки впутаться в подобную авантюру.

— А с чего ты взял, что меня охотнее, чем тебя, допустят ворошить это дерьмо?

Понсо хранил молчание.

Магрелла закрыл папку и положил на нее руки.

— Как я узнал об этом парне — если меня вдруг об этом спросят?

20.12.2001

Орфевр-три: «Чертова поганая погода, сейчас снова ливанет…»

Орфевр-два: «Угу, как было бы хорошо с женой в койке…»

Орфевр-четыре: «Вчера тот парень подсказал тебе что-нибудь?»

Такой словесный пинг-понг начался в середине дня. Сотрудники из тридцать шестого убивали скуку, переговариваясь по рации. Они собрались здесь, вокруг жилмассива Лепаж, на бульваре Ла-Виллет и примыкающих улицах, и ждали, когда «тот парень», Незза, выйдет из дома. Сотрудников госбезопасности видно не было, или они просто ушли уже несколько дней назад.

Орфевр-два: «Поразительно, сколько времени они там оставались, эти две потаскухи?»

Полицейские трепались в полной уверенности, что никто их не слушает, потому что подобный перехват потребовал бы технических средств, получить которые не так-то просто.

Орфевр-четыре: «По крайней мере три часа…»

Сервье такими средствами располагал.

Орфевр-два: «Ублюдок. Это ненормально, что там всегда трутся одни и те же, как свиньи…»

И составлял им компанию, хотя они об этом не знали. Новые приказы, грязная работа по делу объекта. Линкса уже достало сидеть на хвосте Нуари Мессауди.

Один, вместе с полицейскими, на заднем плане.