Время скорпионов

Линкс задумался, по-прежнему ли ее семья живет там и вышла ли наконец прекрасная «Эмма» за своего официального «Джона Стида». [187]Или за другого. Этого ему никогда не узнать. Их связь умерла с наступлением июля, и больше он ее не видел. Несколько лет спустя напичканный знаниями ученик знаменитой школы покинул этот мир. Он был мертв, так же мертв, как Мустафа Фодиль, и с тех пор предпочитал посещать леса только в ночное время.

Он встал. Time to go, [188]ему еще надо сжечь мусор. Небрежно сложив пластиковый пакет, он исчез в темноте.

Измотанный Карим отпер дверь своей квартирки на улице Солитер. В ушах, большую часть ночи подвергавшихся атакам басов, гудело. Он продрог и хотел есть. Часы показывали, что до рассвета еще есть время. Он успеет приготовить еду и поспит до начала поста.

Отребье, которое он видел сегодня ночью, привело его в ярость. Незза привел его в ярость. Это задание приводит его в ярость. Когда он вызвался добровольно, речь шла об участии во внедрении в сеть внутри страны, что должно было позволить ему проникнуть в зону военных действий в Афганистане. Операция нового типа — дерзкая, но военная. А не эта постепенно превращающая его в марионетку то в одних, то в других руках; работа в штатском, от которой он теряет душевное равновесие, бесконечно испытывая параноидальное раздвоение личности.

Феннек ненадолго прилег и вытянулся на кровати, чтобы снять напряжение. Гнев уступил место отчаянию. У него складывалось впечатление, что он движется в нескончаемом туннеле. Он снова чувствовал себя одиноким и уязвимым. Байонна, база, тренировки, его напарники — все это было слишком далеко. Он соскучился по своей семье. Ничто больше не имело смысла. Он закрыл глаза. И сразу снова открыл их, испугавшись, что может уснуть. И все же он нуждался в отдыхе. Чтобы избавиться от беспокойства, он принялся молиться, прочел про себя две суры и задумался о журналистке.

В шесть часов утра Амель пила кофе в гостиной. Сильвен еще спал. Тишина в квартире нарушалась лишь гудением включенного рядом с компьютером вентилятора.

Перед ней на столе, между двумя ее голыми ступнями, лежал мобильный телефон. Сегодня тоже ни эсэмэски, ни письма по электронной почте. Ружар уехал на выходные и в последний раз проявился вчера, прислав похотливую эсэмэску. Они еще не разговаривали. Сервье, без всяких видимых причин, не подавал никаких признаков жизни.

Его исчезновение занимало мысли Амель гораздо сильнее, нежели ее профессиональное будущее. Установление дистанции между нею и ее наставником могло сильно навредить.

Все это ее беспокоило.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что вибрации, которые она ощущала ступней, исходят от мобильника. Пока она соображала, звонящий разъединился. Может, зафиксировалось электронное сообщение. Амель подождала. Ничего не произошло. Она проверила входящие, обнаружила в списке последних звонков «ЖЛС» и перезвонила ему.

Он снял трубку и сразу стал извиняться:

— Я хотел оставить сообщение, но, когда заметил, что нечаянно позвонил, решил разъединиться.

— Телефон переключен на вибрацию. Я уже проснулась. — Молодая женщина говорила вполголоса.

— Бессонница?

— Не больше, чем обычно. А у тебя?

— Не больше, чем обычно.

— У тебя усталый голос.

— Разрываюсь на части. Работа.

— Какие-то проблемы? Тебе что-то надо?

— Хотелось с тобой поговорить.

— О чем?

— Просто поговорить.

Молчание, два вздоха.

— Мои сообщения не дошли?

— Дошли… Зашиваюсь, постоянно не хватает времени.

— Не хочешь выпить кофе?

— Прямо сейчас?

— Да.

— Где?

Офицер жандармерии остановился возле периметра заграждения, выставленного обследующими место преступления специалистами криминальной экспертизы. Несколько мгновений он смотрел на них: белые тени в капюшонах, осторожно снующие туда-сюда мимо лежащего возле ручья бледного человеческого тела. Справа цветными вешками был отмечен путь, которого все старательно избегали. Возможно, траектория, использованная для переноски трупа. Она шла к проезжей лесной дороге, петляющей в зарослях в нескольких сотнях метров от водотока. Там тоже было огороженное пространство, возможно, для того, чтобы выявить следы автомобиля.

В стороне, возле дерева, стоял мужчина лет пятидесяти. Одежда, переломленное ружье под мышкой и нетерпеливо переступающая у него за спиной собака на поводке не оставляли никаких сомнений относительно причин его присутствия в лесу Санлис на заре воскресного утра. Он беседовал с сержантом, которого приставил к нему лейтенант.

Жандармы поздоровались.

— Ну?

— Тело обнаружила собака этого господина, — унтер-офицер пальцем указал на охотника, — около семи тридцати утра. Он тут же позвонил со своего мобильника.

— Счастье, что тут есть связь. Как правило, эти штуковины не работают.

— Точно. — Унтер-офицер захохотал, но быстро затих, увидев ледяное лицо своего начальника. — Да, э-э… так что потом он смог привести сюда первую бригаду. Он ждал их на проходящей через лес тропе туристского маршрута. — Он снова махнул рукой, чтобы указать в другом направлении.

Лейтенант подтвердил сказанное шефом.