Время сирот

— А что касается других новостей… то все города, более–менее крупные вроде Конинга, скоро свяжут железной дорогой, пассажирские дирижабли строят, хоть медленные они, но говорят само путешествие по воздуху очень интересно. Параллельно железной дороге сразу телеграфные линии строят… Да! В Майнге, в университете испытали новый двигатель, на тех горючих смолах, что недавно начали добывать, поговаривают, что перспектива большая у подобных двигателей. Они меньше чем паровые установки и мощнее.

— Да, — покивал Дукэ, — прогресс… Ещё пива?

— Да, пожалуй.

Закончив ужин, Кинт отправился к себе, нужно было закончить с переборкой перепускного клапана, что привез на ремонт один из фермеров. Провозившись до ночи, наконец все было выполнено, и не раздеваясь Кинт устало повалился на кровать…

— Вставай Кинт… вставай–же, — Дукэ трепал его за плечо и шептал.

— Что… что случилось? — Кинт сел на кровати.

— Узнаешь? — Дукэ протянул Кинту лист бумаги и поднес лампу.

Сон выветрился моментально, на лбу выступил пот, с розыскного листа на Кинта смотрел… Кинт! «Кинт Акан, опасный преступник и убийца, разыскивается жандармерией Актура. Особые приметы… Свершил следующие преступления… За любую информацию о местонахождении…».

— Дьявол! Но это же… это же не правда!

— Собирайся, тебе надо уезжать. Сам понимаешь, не повесить розыскные листы я не могу, а за двадцать золотых кестов тебя сдадут, будь уверен… найдутся доброжелатели. Сбросить жандарма в бухту, привязав мешок с камнями к ногам… выход, но не в данном случае, парень просто делает свою работу, да и другого пришлют. В общем так, до рассвета успеешь углубиться в лес… а там… там как получится. Кинт, я не верю ни единому слову, что здесь написано, ты не можешь быть таким.

— Я же тебе рассказывал…

— Вот именно! Я тебе верю, а не этой бумаге, и то, что в ней понаписали. Давай, собирайся, свою повозку я уже запряг, заберешь ее, да подсобрал кое–что из провианта… Сейчас главное быстро и подальше уйти, а потом уже не торопясь, «Молчуна» под седло и езжай верхом. Ллодэ и Маар тебя проводят за перевал, до дороги на рудник, а там и до торгового тракта недалеко, давай сынок, поторопись!

Не страх, злость охватила Кинта, возникло желание вернуться в столицу, привести Жорэ под дулом револьвера в жандармерию… хотя, кто Кинт сейчас? Преступник! Опасный преступник, какая может быть жандармерия. Успокаивает одно, внешность Кинта не очень соответствует рисунку на розыскном листе, только особая примета — шрам над левой бровью… Теперь же есть еще два глубоких шрама после зимних приключений, да и как говорит Дукэ, Кинт наел себе лицо и прибавил в весе, можно еще перестать бриться, и через пару недель у него вообще не будет ничего общего с рисунком… хорошо, только вот жетон гражданина… об этой проблеме Кинт решил подумать после того, как скроется из Конинга.

Уже сутки льет мелкий дождь, дорога превратилась в кашу, Молчун, гнедой конь, подарок Дуке, устало и с трудом ступает по грязи. Распрягать его Кинт не стал, седло так и лежит в повозке. Некогда было аккуратно переложить вещи, да и ночевать в повозке, съехав в лес удобней, чем на земле, что Кинт делал уже два раза. Пару дней назад он молча попрощался и поблагодарил Маара и Ллодэ, старик лишь с сожалением покачал головой, вручил Кинту на память и в подарок небольшой сверток, в который еще некогда было заглянуть. Дорога, небольшой отдых, накормить и напоить Молчуна и снова дорога, сам Кинт питался все эти два дня в сухомятку и на ходу. На третьи сутки прекратился дождь, небо перестало хмуриться и рассвет порадовал безоблачным небом и ярким, весенним Светилом.

— Давно бы так, — буркнул себе под нос Кинт, — Пррр, стой Молчун.

Кинт спрыгнул с повозки, немного размять ноги и осмотреться. Дорога спускалась в долину, через которую серой лентой, параллельно реке извивался торговый тракт.

— Вот и добрались, — снова сказал вслух Кинт.

На что Молчун, словно понимая слова, закивал головой, звякнул упряжью, и фыркнул.

— Вон в излучине мельницы и ферма похоже, попробуем попроситься на отдых и ночлег.

Молчун снова закивал.

— Да уж… в первый раз в жизни с конем как с человеком разговариваю, ладно… но! Поехали.

Через час повозка подъехала к ферме, старый каменный дом хозяина, много разных деревянных построек, около сотни голов рогатой скотины месят грязь и навоз в загоне. Из печной трубы поднимается дымок, в окне дома дрогнула занавеска, дверь скрипнула и на порог вышел мужчина, держа в руках старый однозарядный охотничий карабин.

— Добрый вечер! — устало, но как можно приветливее поздоровался Кинт, — третьи сутки в пути, я могу заплатить за ночлег и горячую еду.

Из–за двери выглянула женщина с милым лицом, а за ней еще двое ребятишек.

— Откуда едешь? — спросил хозяин фермы.

— Из Конинга.

— Так навигация открылась, почему не морем?

— Я путешествую, по торговому тракту безопаснее, да и не берут на пароход моего Молчуна, — Кинт кивнул на коня.

— Я бы не сказал что безопаснее… ладно, двадцать… нет, двадцать пять кестов серебром, накормим и можешь ночевать.

— Тридцать, и Молчун ночует в конюшне.