Время прощаться

Я не знала, где Томас, и не была уверена, что хочу это знать. Не знала, вернется ли он. Он бросил не только нас с Дженной, он бросил и семь слоних и служащих заповедника. А это означало, что кто-то должен был взять бразды правления в свои руки.

За два месяца можно вновь начать чувствовать себя уверенно.

За два месяца можно выяснить, что ты не только ученый, но и очень хороший предприниматель.

За два месяца ребенок может научиться бойко щебетать, придумывая с помощью простых фраз и перекрученных слогов названия всему, что его окружает, и кажется, что ты вместе с ним заново открываешь для себя мир.

За два месяца можно начать новую жизнь.

Гидеон стал моей правой рукой. И хотя мы обсуждали вопрос о том, чтобы нанять еще одного работника, денег на это не было. Но он уверял меня, что все у нас получится. Если я смогу совмещать свои научные изыскания с решением еще более сложных финансовых вопросов, он будет тяговой силой. Поэтому он часто работал по восемнадцать часов.

Однажды вечером, подхватив на руки Дженну, я отправилась туда, где Гидеон пытался починить забор. Взяла ножницы для резки метала и начала ему помогать.

– Ты не обязана это делать, – сказал он.

– И ты тоже, – ответила я.

Обычно после шести часов вечера мы работали в тандеме над тем, что осталось в бесконечном перечне «Необходимо сделать». Мы брали с собой Дженну – она собирала цветы, гонялась за дикими зайцами, которые водились в высокой траве.

Как-то это вошло у нас в привычку.

И как-то раз мы не смогли устоять.

Мора снова обитала с Гестер в одном вольере. Они подружились, и теперь их редко можно было встретить по отдельности. Мора была за главную: когда она налетала на Гестер, молодая слониха поворачивалась, обнажая брюхо, – явное свидетельство подчинения. Я только однажды после нашего вечернего купания с Морой видела, как она навещала могилку своего детеныша. Ей удалось отсечь горе, жить дальше.

Я каждый день брала Дженну к слонам, даже несмотря на то, что знала – Томас считал это опасным. Но Томаса здесь не было, он больше не имел права голоса. У моей малышки были все задатки настоящего ученого. Она бродила по вольеру, собирала камешки, траву и полевые цветы, а потом раскладывала их по кучкам. Чаще всего у Гидеона тоже находилась работа где-то неподалеку, поэтому он мог посидеть и немного отдохнуть рядом с нами. Я стала брать бутерброд и для него, наливать больше чаю со льдом.

Мы с Гидеоном беседовали о Ботсване, о слонах, которых я там видела, о том, насколько они отличаются от живущих здесь. Обсуждали истории, которые он слышал от смотрителей, перевозивших слонов, когда те приезжали в заповедник: как животных избивали или загоняли в узенький проход, когда дрессировали. Однажды он рассказал мне о Лилли, слонихе, чья нога так правильно и не срослась после перелома.

– До этого она выступала в другом цирке, – рассказывал Гидеон. – Судно, на котором ее перевозили, было пришвартовано в Новой Шотландии, когда случился пожар. Судно затонуло, некоторые животные погибли. Лилли выжила, но на спине и ногах у нее были ожоги второй степени.

Лилли, о которой я заботилась больше двух лет, пострадала еще больше, чем я предполагала.

– Удивительно, – сказала я, – как они не винят нас за то, что с ними сделали другие.

– Я думаю, они умеют прощать. – Гидеон взглянул на Мору, чьи уголки рта обвисли. – Надеюсь, что умеют прощать. Как думаешь, она помнит, что я забрал ее детеныша?

– Да, – спокойно ответила я. – Но больше она не держит на тебя зла.

Казалось, Гидеон хочет что-то сказать. Внезапно его лицо застыло, он вскочил и бросился бежать.

Дженна, которая прекрасно знала, что нельзя подходить близко к слонам, и которая раньше всегда слушалась, сейчас стояла меньше чем в метре от Моры и словно зачарованная смотрела на слониху. Повернулась ко мне, улыбнулась…

– Слон! – заявила она.

Мора вытянула хобот и дунула на «мышиные хвостики» Дженны.

Миг опасности и ожидания чуда. Слоны и дети непредсказуемы. Одно неверное движение – и Дженну затопчут.

Я встала, во рту пересохло. Гидеон уже был там. Он двигался медленно, чтобы не напугать Мору. Как будто играючи подхватил Дженну на руки.

– Пойдем к маме, – сказал он и оглянулся через плечо на Мору.

И тут Дженна начал кричать.

– Слон! – вопила она. – Хочу!

Она пинала Гидеона в живот, билась, как пойманная на крючок рыбка.

Это была настоящая истерика. Крики напугали Мору, которая с диким ревом бросилась в лес.

– Дженна! – сказала я резко. – К слонам близко не подходить! Будь осторожна!

Мой голос дрожал от страха, и дочка заплакала еще сильнее.

Гидеон охнул, когда одна из ее маленьких кроссовок заехала ему прямо в промежность.

– Прости… – извинилась я, протягивая руки за Дженной, но Гидеон отвернулся.

Он продолжал качать, баюкать Дженну на руках, пока крики не затихли, а рыдания не перешли в икоту. Она сжала в кулачке ворот его красной форменной рубашки и стала тереться щечкой об уголок – как она делала с одеялом, когда засыпала.