Время отмщения [HL]

— Ножками. Скажи спасибо, я успел хоть что-то вытащить из мобиля, — Ялан кивнул на валявшуюся у его ног сумку.

Женщина покорно кивнула, подобрала свой «дырокол» и забросила его за спину, даже не поинтересовавшись, заряжен он или нет.

Но трудно сделать первый шаг, даже если страшно оставаться на месте. И чтобы протянуть время, Браминда спросила:

— Что хоть в сумке?

— Понятия не имею, — Ялан собирал вещи в горячке и действительно не помнил, куда и что кидал.

Вопреки зародившимся надеждам в сумке не оказалось ни дури, ни фляги с чем-нибудь бодрящим, ни даже простой воды. Лишь груда обойм к оставшимся в мобиле пистолетам, магазины для «дыроколов» и как подарок — аптечка да четыре банки консервов, уж непонятно для чего брошенных сюда Яланом.

Лицо мужчины вытянулось от разочарования, а женщина лишь произнесла:

— Пить хочется.

— Потерпи, — оборвал ее спутник.

Он и сам вдруг ощутил накатывающую жажду и яростно принялся выбрасывать ненужные пистолетные обоймы. Он бы и магазины к пистолет-пулеметам выбросил, чтобы избавиться от лишней тяжести, но вовремя вспомнил, что тогда их единственное оружие превратится в простые железяки. А так — все какая-то иллюзия защиты.

И впереди лишь сплошная жуть, но то, что позади, гораздо страшнее. Так хоть какой-то шанс, а там…

Без всякой надежды, уже подозревая о результате, Ялан все же попробовал позвонить по связнику. Что может быть естественнее, чем вызвать машину из города?

Браминда поняла и застыла, наблюдая, как Ялан приложил стержень связника к лицу.

— Бесполезно, — сдался мужчина. — Спутник просто отключил соответствующий сегмент, и сейчас мы вне зоны связи. Так что…

Ялан посмотрел на казавшиеся зловещими джунгли, поудобнее перехватил пистолет-пулемет, взял полегчавшую сумку и бросил:

— Пошли. Все равно здесь ничего не высидим.

После чего сделал первый шаг по дороге.

Глава 17

62

Перед городом общая полковая колонна распалась.

По плану операции нам надлежало не вытеснить из города неведомого противника, а уничтожить его, и роты сворачивали, двигались в обход, чтобы зайти с разных сторон, блокировать чужой населенный пункт, атаковать его одновременно с фронта, флангов и тыла.

Сам город был пока не виден. Маневрирование производилось так, чтобы нас не смогли обнаружить раньше времени. Благо на этот раз карты были весьма подробными и мы не рисковали заблудиться где-нибудь в прилегающих к городу скалах или садах.

Дальше всех приходилось идти разведроте, однако на то они и разведчики, чтобы брать на себя самое трудное. По сравнению с ними мой марш перед развертыванием можно было считать увеселительной прогулкой.

Увеселительность подчеркивал идущий впереди колонны танк с нацепленным на него противоминным тралом. Мы привычно сидели на броне, смотрели по сторонам, и не сказать, чтобы в душе ощущался какой-нибудь подъем. Но и уныния не было. Лишь собранность, давно ставшая для большинства привычной. Проглядишь опасность — а в итоге не только сам отправишься в райские кущи, но и рискуешь прихватить с собой товарищей.

Дорога была неплохой и чем-то напоминала основное шоссе, выдерживающее любую технику. Или тут все дороги такие? Вот только подзанесло ее маленько, и потому пыль поднималась в воздух, висела за каждой машиной, пока ее не сволакивал в сторону устойчиво дующий ветер. Если бы не он, дышать было бы совсем нечем.

Мы плевались, пытались хоть как-то укрыться от пыли, но под броню никто не лез.

Наконец, танк свернул на другую дорогу и застыл. Колонна послушно встала вслед за ним, я спрыгнул с бээмпэшки и направился к нашему тральщику. Сюда же подтянулись остальные офицеры.

Судя по карте, мы были на исходных. Судя по часам, у нас оставалось еще почти сорок минут до намеченного времени.

— А дорога, между прочим, клевая, — хмыкнул командир приданного танкового взвода Толик Земченок.

Он был родом из моего города, что сразу же породило между нами сходные с родственными связи двух земляков, закинутых на чужбину. Еще одним был мой техник, которого я даже переманил из батальона Пронина.

Высокий, чуть сутуловатый танкист внешне не слишком походил на выбравших соответствующую воинскую специальность, но что значит внешность? Ничего не значащий стереотип.

Дорога действительно была такой же, как та, что шла от Врат до нашего лагеря. Тут даже колонной идти — сплошное удовольствие. Жаль, что теперь нам уже не до дорог, а улицы — совсем иное дело.

Доклад полкачу занял секунды. Мы ведь не журналисты и не радиолюбители, чтобы засорять эфир понапрасну.

— Перекур! — крикнул я бойцам. — От машин далеко не отходить. Наблюдать за обстановкой!

Кто-то сразу приложился к фляжке, благо на броне — не своим ходом, и мы прихватили с собой порядочный запас воды. Другие потянулись к сигаретам, как можно удобнее расположились в тенистых местах и со вкусом закурили.

Есть не хотелось. Жарковато для чего-нибудь серьезного, но постепенно разум возобладал над желаниями, и то один, то другой боец взялись за консервы.

Время тянулось медленно, как всегда оно тянется перед боем. Кроме тех случаев, когда все начинается внезапно.