Время отмщения [HL]

— А ведь там — зеленка. Помнишь? — пока сержант возится с миной, спрашиваю у Бандаева.

— Тот большой лес, да? Думаешь, там? — мгновенно понимает меня Абрек.

— Должны же они где-то жить! Врата перекрыты, среди камней от голода помрешь, а в лесу, может, какая дичь водится, — я кляну себя, что раньше не додумался до такой простой вещи. За ночь бандиты вполне могли отмахать километров тридцать, а то и больше, и сейчас уже приближались к зеленке или прятались где-то на подходах к ней.

Коновалов тем временем извлекает очередную мину. На этот раз это хорошо знакомая пластиковая «итальянка». Убить такая не убьет, но ступню отрывает запросто.

— Летуна позовите, — говорю бойцам, и через некоторое время к нам спускается Долгушин.

Объясняю ему, в чем дело. Самое элементарное теперь — перебросить роту на вертушках поближе к зеленке. Старлей кивает и связывается со своими. Когда он отрывается от рации, лицо его выражает досаду.

— «Пчелки» в разгоне и до обеда ничего не обещают, — сообщает авианаводчик. — Наверно, опять что-нибудь возят.

«Ми-8» изначально создавались как многоцелевые и являются основными рабочими лошадками, и по ту сторону Врат, и по эту.

— Ладно. Тогда — пошли, — я невольно вспоминаю, что дурная голова ногам покоя не дает. Как раз нынешний случай. — Всем внимательно смотреть под ноги. Если ноги еще не надоели.

На этот раз я иду низом. Бойцы двигаются гуськом, стараясь ступать след в след. Склоны по сторонам то расходятся, то, напротив, сужаются. Иногда они опускаются, становясь чуть ли не вровень с берегами, зато потом поднимаются едва ли не на десяток метров. То тут, то там попадаются расщелины, небольшие козырьки, пещерки. Идеальные укрытия от наблюдений с воздуха.

Где-то перемещаются на другую позицию самоходки. С прежнего места поддержать нас огнем им трудновато, и артиллеристы старательно выискивают более удобную стоянку. Им-то хорошо на гусеницах, а нам — все на своих двоих.

Увы, но мы просто пехота. Кто и когда мерил бесчисленные версты, протопанные солдатскими ногами?

Промокли насквозь мы от пыли и пота,
Считая потери, мы сбились со счета,
Затоптаны в пыль наши лавры почета.
Узнать бы, за что умирать?

25

Бой, как всегда, начинается неожиданно. Только что царила относительная тишина, если не брать в расчет шум воды да наше тяжеловатое дыхание, и вдруг относительная идиллия разорвалась громкими пулеметными очередями.

Мгновение — и все залегли. Каждый при этом постарался перекатиться, уйти в сторону, обосноваться за каким-нибудь из камней, а кое-кто даже успел в ответ выпустить неприцельную очередь. Пуля — дура, не заденет, так хоть заставит уткнуть в землю голову, сделать паузу в стрельбе.

С паузой вышло не очень. Пули так и свистели над нами, с визгом отражаясь рикошетами от скал. Понять так сразу, откуда ведется огонь, было трудно. Попробуй, высунься, если жизнь не дорога!

Отбитая каменная крошка старалась ужалить не хуже пули. Тело пыталось сжаться, уменьшиться в размерах, а руки сами делали привычное дело. Я высунул из-за камня автомат, послал очередь в сторону невидимого противника, и в ответ сразу же что-то ударило с той стороны.

Сзади заговорил наш пулемет, и теперь пули летели над головой и спереди, и с тыла. Наконец, в сплошной трескотне наступила короткая пауза. Магазины и ленты не бездонны, что бы ни воображали по этому поводу доблестные кинематографисты всех стран. Время от времени любое оружие нуждается в перезарядке. Иное дело, что пока молчит один из стрелков, другой вполне может быть наготове и держать всех нас под прицелом.

Выглядываю из-за камня. Ущелье здесь идет почти по прямой добрых метров сто пятьдесят до следующего поворота. Там в склоне как раз виднеется расщелина — весьма удобная позиция для пулеметчика. Даю туда несколько коротких очередей. Стрелять приходится с левой руки, с другой стороны камня выглянуть труднее, но я так долго тренировался, что мне все равно — правой, левой…

Попутно успеваю оценить общую ситуацию, а затем противник вновь открывает огонь.

Главное я уже заметил. Наши враги совершили минимум две ошибки. Им бы подождать, пока мы выйдем все да подойдем поближе, и можно было бы положить кого-то почти в упор. А так основные силы взвода оказались невидимыми для стрелка за изгибом ущелья, а здесь залегли те, кто шел головными. Коновалов, Костиков, Тугаев, я да выскочивший к нам на подмогу Костя Андохин со своим пулеметом. Задет ли кто, не понять. Вроде пока все живы, но это — пока.

Если бы здесь по сторонам натыкали мин, то пока мы падали и уходили перекатом, кто-нибудь наверняка бы подорвался на терпеливо ждущем сюрпризе. Но духи проворонили великолепную возможность или же у них просто не осталось смертоносных подарков.

Все это проносится в голове молниеносно. Я еще успеваю обернуться и рявкнуть Бандаеву:

— Назад! Не высовываться!

Абрек как раз подгонял отставших солдат и потому теперь оказался за безопасным поворотом. Но зная склонность взводного к риску…